Будни и праздники императорского двора. Л. В. Выскочков

фрейлиной великой княгини Елены Павловны. Неожиданно Елена Павловна возроптала.

      Она была сложной личностью, сочетавшей показной демократизм с аристократическим снобизмом.

      Долли Фикельмон в дневниковой записи от 26 июня 1830 г. дала ей такую характеристику: «Это самая белоликая и самая ослепительная особа Петербурга. И, когда рядом с ней нет императрицы, самая красивая. Держится высокомерно, у нее очень живые глаза, в ее физиономии некая смесь душевной чистоты, гордости, неуверенности, беспокойства. Она любит своего мужа, побаивается его, и ее недолюбливают. Все окружающие ее лица, за исключением нежно преданной ей Аннет Толстой, настроены против нее и делают все возможное, чтобы причинять ей муки. Она была бы очень очаровательной, если б была счастливой. Судьба что-то недодала ей, поэтому в ней нет гармонии; но что еще более странно – как жертва она не пробуждает сочувствия».

      А. О. Россет-Смирнова была одной из лучших учениц, но она была круглой сиротой и без средств; воспитывалась в Институте на пенсию великого князя Михаила Павловича (что тоже не могло нравиться его супруге). Великая княгиня наотрез отказалась от фрейлины с неясным социальным происхождением. Девушке пришлось изрядно переволноваться, пока вдовствующая императрица Мария Федоровна, сохранившая в царствование Александра I и в начале царствования Николая I право отбора фрейлин, наводила справки о родословной провинциалки. Александра Осиповна была дочерью французского эмигранта О. И. Россета, а по матери принадлежала к грузинскому роду; ее бабушка была княгиней Е. Е. Цициановой. Исследование о родословной А. О. Россет закончилась благополучно, хотя девушке был нанесен чувствительный удар. Указом Придворной конторы от 14 декабря 1826 г. девиц Александру Эйлер и Александру Россет «всемилостивейше пожаловали во фрейлины к их Императорским Величествам Государыням Императрицам»[162].

      Ей пришлось дежурить при обеих императрицах. «Живя в Аничковом, – свидетельствует дочь Россет-Смирновой Ольга, – она иногда ездила в Зимний; летом переезжала в Павловск. Но во время пребывания царской фамилии в Петергофе она дежурила при Александре Федоровне»[163]. В 1828 г.

      Россет была оставлена при Марии Федоровне и большую часть лета провела в Павловске[164]. Незадолго до кончины вдовствующей императрицы фрейлины Эйлер и Россет подарили ей во время июльских празднеств в Петергофе (тезоименитство императрицы 22 июля) перламутровый станок для бумаг. Приобретенный в Английском магазине на углу Невского и Большой Морской, он и ныне украшает один из столов Марии Федоровны в Павловском дворце. Как обнаружила О. К. Бажанова, сохранились наклейки с надписью на русском и французском языках: «Eiller et Rossett. От фр.: Эйлер и Россет». Только после смерти Марии Федоровны, в 1828 г., А. О. Россет «окончательно перешла к Александре Федоровне»[165].

      Другая, не менее характерная история девушки, приехавшей ко двору в конце царствования Николая I, Анны Федоровны Тютчевой (1829–1889), дочери дипломата, цензора и поэта Ф. И. Тютчева, фрейлины цесаревны (с января 1853 г.),

162

Цит. по: Баженова О. К. История одного подарка: легенда и действительность. Перламутровый станок для бумаг из ГМЗ «Павловск» // Россия – Германия: Материалы X Царскосельской научной конференции. СПб.: Б. и., 2004. С. 44.

163

Записки А. О. Смирновой. С. 267.

164

Смирнова-Россет Л. О. Дневник. Воспоминания. С. 19, 362.

165

Записки А. О. Смирновой. С. 267.