Люди такие разные. Записки газетчика. Сергей Павлович Степанов-Прошельцев

в разгар лета там не было удушливой жары, а с пляжей открывалась панорама Сухумской бухты.

      Евтушенко принял нас радушно. Он был в китайском шёлковом халате. Его семилетний сын Петя сразу же оседлал самого высокого из нас Анатолия Подопригору и буквально с него не слезал. А вот тогдашняя супруга Евтушенко, Галина, выглядела какой-то букой, не проронила ни слова.

      – Я её у Михаила Луконина увёл, – похвалился Евтушенко. – Живём уже четырнадцать лет, страшно даже подумать. Она из-за моих «левых» закидонов вены себе резала…

      Зачем Евтушенко говорил это незнакомым людям, непонятно. Нам всем стало как-то не по себе. Это было сказано ещё и при ребенке. Спустя много лет я узнал, что Галина взяла Петеньку из детского дома.

      Недаром говорили, что Евтушенко склонен к эпатажу. Повертев в руках наш подарок в виде рога, он сказал:

      – Коньяк не пью, предпочитаю грузинские вина. – И пригласил нас в винный погребок.

      Когда мы гурьбой спустились туда, Евтушенко повернулся к нам спиной и возжелал, чтобы мы проверили его дегустаторские способности.

      Мы стали наливать ему вина из разных бутылок, и он безошибочно угадывал не только марку вина, но и его «возраст». При этом читал стихи, посвященные винам:

      Ненавязчиво вас пожалевши,

      сладость мягкую даст «Оджалеши»…

      Или

      В «Цинандали» кислинка хрустальна,

      как слезы человеческой тайна…

      Дегустация продолжалась долго и порядком нам надоела. Мы же рассчитывали на общение в другом формате. Но Евтушенко был занят исключительно собой. Никто другой его не интересовал.

      Первым свое раздражение выплеснул Косач.

      – Мы хотим поблагодарить вас, Евгений Александрович, за приём, – сказал он. – Но мы, пожалуй, откланяемся. Есть дела, много дел. Да и пообедать надо.

      Намёк был весьма прозрачный. Но Евтушенко то ли сделал вид, что ничего не понял, то ли не понял действительно.

      – Заходите, – сказал он. – Всегда буду рад.

      На этом мы и распрощались. Интервью так и не взяли.

      – Может, теперь к Симонову заглянем? – сказал я.

      Все молчали, как на похоронах.

      – Издеваешься, что ли? – вопросом на вопрос ответил Косач.

      Багдати

      И, наконец, третья встреча. Она состоялась на родине Маяковского в поселке Багдати недалеко от Кутаиси, куда я был послан в командировку для освещения праздничных мероприятий в связи с днем рождения поэта – тогда ежегодно проводились Дни Маяковского.

      Я впервые видел Кутаиси и приехал сюда на несколько дней раньше. Ознакомился с местными достопримечательностями: Храмом Баграта, Гелатским монастырем, монастырем Моцамета. Побывал и в знаменитых пещерах Сатаплии, которые находились на территории государственного заповедника. Вернее, только в одной – доступ в другие был закрыт. Но и то, что я увидел, меня поразило. Разноцветные, необычной формы сталактиты и сталагмиты, озерцо