Этюды романтической любви. Евгений Козлов

осталась глуха к сему извлеченью звука. Но определенно его поэтичные слова её несколько озадачили. После чего Мирослав оставил её томиться ожиданием, а сам быстроходно направился домой за новеньким смычком.

      Юноша шел вдоль улицы, названной в честь Чайковского. Он брел тропою гения, безудержно размышляя на романтическую тему своей жизни – «Почему она не услышала меня? Не распознала всю гениальность моих творений?» – спрашивал он у вселенной и тут же отвечал самому себе. – «Должно быть, потому что я плохо играл. Должно быть мне необходимо умереть, утонуть в крови под её глухонемым балконом, погибнуть от невозможной творческой усталости в юных летах, переломиться, как измученная облезлая кисть в дланях Небесного Художника, дабы она заметила меня, и наконец полюбила меня. – затем он горделиво вопрошал у Творца – «Неужели только мертвый гений заслуживает внимания? Неужели для того чтобы вразумить человечество, Богу нужно умереть?».

      Мирослав печально ступал, двигая усталыми ногами, словно старея с каждым пройденным шагом. На пути своём он видел многих встречных миловидных девушек, и, созерцая их красоту, думал о них пространно и драматично: – «Девы, вы определенно ангелы, ибо вам чуждо всё человеческое, либо вы люди и потому вы чуждаетесь всего ангельского». – всю свою романтическую жизнь Мирослав грезил сей философской мыслью и всё никак не мог разгадать эту божественную непостижимую тайну.

      Неужели сей мученическое бремя уготовано для него, для гения, неужели так предопределено судьбой ради возвышения посредством унижения? Так оно и есть, ибо гениальность есть нищета, пустота, которую творец наполняет праведным светом истины.

2012г.

      Новелла ночи

      «Божественный поэт в зрелых летах

      В темном лесу блуждает.

      Бесславнейший поэт в младости цветах,

      В светоче ночи плутает»

      Образ. Поклоненье. Свет.

      В душе неистово волнует

      Платонический сонет.

      Все чувства бастуют и чаруют

      Безмолвия обет.

      В сжиганье звезд

      Остынет злость и ночь проснется,

      Словно винограда гроздь

      Дурманит, опьяняюще прольется

      В уста младые винный дождь

      Стихир любовной прыти,

      Подвластные азам сердечных мук.

      Шепот – «Спите…»

      Но бессонна грусть разлук.

      О сердце не корите.

      Радуйся мученик поэт!

      Портреты пусть твои рисуют,

      Растает слава как первый снег.

      О величье гения уж боле не ревнуют.

      Молчанье – от всякой ссоры оберег.

      Вечностью уснет творец,

      Душой от тленья оторвется.

      Ужель в ночи примет он конец?

      Не жизнь, но творенье оборвется.

      И восплачет льстец,

      Терзаясь страхом, то молчаньем,

      Усладой лени.

      Но воскреснет