Репортер. Джеймс Хедли Чейз

возможность публикации фотографий за пределами Штатов. Ты понимаешь, чего они хотят: загнанные лошади, умирающий бык, трусливый тореадор, туристы с садистскими наклонностями. Мне не нужно тебя учить. На это воскресенье намечен подходящий бой. Я спрашивал Крила. Он говорит, быки будут хороши. Выступает Диас. Настоящая звезда. Он сейчас в зените славы. Знаменитость. Ну что, возьмешься?

      Предложение устраивало Кейда.

      – Ладно, Сэм, я согласен. Пусть Крил закажет билеты. Мне нужно по месту в первом и втором рядах, у арены, плюс еще два боковых места, по разные стороны. Мне понадобится много пространства.

      – О’кей.

      – Скажи ему, что я хочу поговорить с Диасом до и после боя.

      – Это может оказаться сложновато. Диас теперь знаменитость. Еще и не захочет позировать на камеру.

      – Это дело Крила. Скажи ему, я прошу организовать встречу.

      – Ладно. Забронировать для тебя номер в «Президенте»?

      Кейд заколебался. Его взгляд остановился на двери между номерами.

      – Нет. Я позабочусь об этом сам. Ты получил последние фотографии, которые я тебе послал?

      – Только что доставили. Они сенсационные! Вэл, ты действительно гений. Я серьезно. И…

      Кейд, который все это слышал не раз, осторожно положил трубку. Некоторое время он сидел, размышляя.

      Ему нравилось новое задание. Оно давало возможность вновь проявить себя. Это был вызов. Ему придется работать с быстродействующим затвором и, поскольку света будет не хватать, с широкой апертурой[2]. Глубина резкости представляла собой открытый вопрос, но Кейда увлекали трудные задачи.

      Он взял телефонную трубку и расспросил администратора отеля о самолетах, вылетающих завтра в Мехико. Тот сообщил, что рейс будет в девять пятнадцать утра. Резервировать место нет необходимости. Самолет никогда не бывает полон.

      Кейд поблагодарил и повесил трубку. Затем посмотрел на дверь, ведущую в соседний номер. Он подошел к ней и, приложив ухо, прислушался. Ни звука. Кейд вышел на балкон и, наклонившись, попробовал заглянуть в окно соседней комнаты. Оно было закрыто, свет не горел.

      Кейд вернулся в свой номер.

      Девушка, верно, решила пошутить, подумал он, потирая затылок и морщась. Она не меняла номер. Глупый, дурацкий розыгрыш.

      Кейд взял сумку из шкафа и начал собираться. Он был зол на себя. Разве он не дал себе слово, что не будет вмешиваться? Тогда зачем так волноваться? Собрав вещи, он подумал: не спуститься ли в бар? Но было уже немного за полночь. И Кейд решил лечь спать.

      Он разделся, однако, прежде чем пойти в ванную, снова прислушался у двери в соседний номер. Снова тишина.

      – Ну и черт с ней! – выругался он вслух.

      Он постоял некоторое время под холодным душем и, когда наконец выключил воду и вытерся, ощутил легкость и спокойствие.

      Едва он вышел из ванной, зазвонил телефон. Прежде чем поднять трубку, Кейд надел пижамные брюки. Он думал, что это опять Сэм Уонд: наверняка забыл сообщить какие-то детали, касающиеся

2

Апертура – отверстие в объективе, через которое проходит свет.