Забавы жестоких богов. Александр Петров

полковник еще больше потускнел, положил цилиндрик электронного ключа на стол, резко толкнул его к Эндфилду. – Официальная проверка закончена, – и, словно размышляя вслух, тихо добавил: – Ехал бы ты отсюда. Она не для тебя…

      – Ты что-то сказал? – Глаза Джека нашли нетронутую бутылку шампанского, которая стояла в ведерке с растаявшим и льдом. Она с грохотом разлетелась на мелкие кусочки, основательно намочив мундир полковника и забросав его битым стеклом. Юрий дернулся и почувствовал, как испуг холодит его тело. Джек сидел такой же спокойный, невозмутимый и… чистый.

      – Разрыв сердца, – Лазарев наклонился, вытряхивая стеклянные крошки из волос.

      – Вот именно. И никакая экспертиза не установит. – Глаза Эндфилда нацелились пониже орденской планки полковничьего кителя.

      Полковник покачал головой и ушел скорым шагом, забыв попрощаться.

      С лестницы донесся смех Ники. Она стояла на галерее, не замеченная мужчинами, наблюдая, и теперь спускалась, откровенно радуясь позорному бегству Лазарева. На ней была лишь простыня, обернутая вокруг тела, оставлявшая открытыми плечи и руки.

      – Это и есть твои “16S”? – спросила девушка, усаживаясь к нему на колени.

      – Не только. Скажи ему, что в следующий раз пострадают его яйца.

      Ника вновь засмеялась чудесным теплым смехом.

      – Противный. Забрал мой халат. – Она опустила голову и потерлась носом о его щеку. – Доброе утро, любимый.

      Эндфилд целовал ее крепко и долго, пока сердце у девушки не застучало, а дыхание не сбилось.

      – Ну, хватит, Джек, перестань. – Ника положила голову Эндфилду на плечо, спрятав лицо от настойчивых губ.

      Они долго сидели так. Девушка гладила его затылок и задумчиво смотрела на полумрак гостиной.

      – Ты извини меня, Джек, за вчерашнее.

      – О чем ты? – искренне удивился Капитан. .

      – Ты мог понять меня неправильно. Будто я жажду славы, власти, богатства. Или ты обязательно должен их добиться. Этакая гипертрофированно честолюбивая девица, удрученная тем, что не может сама, и толкающая на этот путь избранника. – Ника тихонько засмеялась. – Было время, когда я представляла моего мужчину героем, покорителем Вселенной, талантливым стратегом и флотоводцем, на худой конец удачливым предпринимателем или молодым богатым генералом. Но вчера ночью я поняла, что даже если ты будешь всю жизнь валяться на диване, то я приму это как должное. Утром я проснулась, а тебя нет. На мгновение мне даже показалось, что все это приснилось. Потом я смотрела, как ты хозяйничаешь в гостиной, выпроваживаешь Юрика, и поняла: не надо мне генеральских звезд и ключей от завоеванных городов. Лишь бы ты любил меня, понимал, заботился, был защитником. Я, наверное, просто еще не выросла. Глупая маленькая девчонка.

      – Ты лучше всех, просто сама не знаешь, какое сокровище.

      – Правда? – Ника посмотрела на него. – Джек, ты не представляешь, как приятно это слышать. Я хочу вечно любить тебя.

      – Что может нас разлучить? – удивился Эндфилд. – Разве что палкой меня прогонишь.

      Ника