Ход конем. Василий Горъ

обхватила меня за шею, встала на цыпочки и прижалась обнаженной грудью к моей груди:

      – Я тебя люблю.

      Почувствовав жар ее тела, я закусил губу и с огромным трудом заставил себя выскользнуть из ее объятий:

      – Мне пора. Правда…

      Орлова обиженно вздохнула, «расстроенно» пожала плечами, а когда ее грудь тяжело колыхнулась, как бы невзначай провела пальчиком по внутренней поверхности своего бедра.

      Мысли о Харитонове и Ключе-семь тут же подернулись туманом забвения, а перед глазами возникли отдельные моменты бурно проведенной ночи.

      – Ириш, я…

      Заметив, что я начинаю плавиться от желания, Орлова приложила пальчик к моим губам и виновато улыбнулась:

      – Иди… тебе надо лететь. И… прости, не удержалась.

      Я сокрушенно вздохнул, зажмурился и, выведя на экран бэкашки виртуальную схему комнаты, все-таки добрался до душа.

      Провожать меня до «Беркута» Иришка не пошла. Резонно рассудив, что прощание на его борту тоже может затянуться. Поэтому от пластобетона я оторвался в расчетное время и ушел в зенит в нормальном (для Демона) режиме.

      – Большой Демон! Я – Ключ-три! Доброе утро! – поздоровался со мной дежурный диспетчер СДО.

      – Ключ-три, я – Большой Демон! Доброе! Как служба? – улыбнулся я: чувствовать, что тебе рады, было чертовски приятно.

      – Стараниями твоих парней – просто прекрасно!

      – Да врет он: хреново нам! Уже часа полтора, как дохнем от скуки, – подключился к разговору диспетчер Башни. – В пространстве – тишь, гладь да благодать, а до начала первых тренировок – еще час сорок пять.

      – Лучше дохнуть от скуки, чем от торпед Циклопов, – философски заметил я и приглушил звук акустической системы шлема: в ПКМе возникла картинка с бэкашки моей Иришки.

      Подернутое конденсатом зеркало… Клубы пара от потолка и до середины бедра… Длинные сильные ноги… Бедра… Плоский живот с любимой родинкой чуть ниже пупка… И хмурое, если не сказать, угрюмое лицо:

      – Вот оно, значит, как, да?! Из одной постели – и сразу в другую?!

      Я опешил:

      – Ириш! Ты чего?

      – Я чего? Это ты чего?! Говорил, что любишь, а сам… – Глаза Орловой заблестели, а по ее щеке скатилась одинокая слезинка. – А сам, не успев продрать глаза, полетел к своей клуше!

      – К кому я полетел?! – растерянно переспросил я.

      – К мелкой, безгрудой и к тому же старой клуше по имени Агния Фогель! – протараторила Ирка. И сжала кулаки.

      Я вытаращил глаза. И совсем не из-за абсурдности обвинения: там, в зеркале, у нее вдруг появилась вторая правая нога… потом вторая правая рука… а потом над ее плечом появилось еще одно ухмыляющееся лицо:

      – Привет, Викки! Ты бы видел свои глаза!

      – Ох, и допрыгаетесь вы у меня, девки!

      – Ну вот, начинается, – притворно обиделась Вильямс. – Вместо того чтобы поздороваться – угрожает. А другой на его месте сказал бы мне «спасибо».

      – За что? – ехидно поинтересовался я. – За гнусную инсинуацию, которую ты считаешь розыгрышем?

      – Неа! За то, что сообщила, кто и что тебя ждет на Ключе-семь.

      Я