Моя шоколадная беби. Ольга Степнова

на хорошем английском спросил он. – Может, посидим где-нибудь?

      – Чего-чего?! – вылупила она глаза.

      Сытов долго хохотал, а она терпеливо ждала, когда этот белый медведь скажет что-нибудь по-человечески.

      – Как тебя зовут?

      – Катя.

      Сытов опять затрясся от смеха.

      – Наверное, и фамилия Иванова?!

      Она еще больше вылупилась и кивнула:

      – Катя Ивановна Иванова. Откуда вам знать?!

      – Русская квартеронка[1], – резюмировал он.

      – Я не квартирантка, я в общаге живу, – надула она губы.

* * *

      Сытов подходил к избушке. Она виднелась сквозь влажную рябь дождя: покосившаяся развалюшка, дымок из трубы, чахлый клен под окном.

      Сытов остановился.

      Домик, дымок, деревце, под деревцем крест...

      Сытов, расплескивая воду, понесся к избе. Ополовиненные ведра кинул у крыльца, одним прыжком очутился у клена. Земля вокруг дерева была взрыхленная – то ли дождем, то ли... Он руками, по-собачьи стал рыть землю, задыхаясь от бешеного сердца.

      «До революции-то я у графьев прислугой ходила...», – вспомнил Сытов бабкины откровения, к которым никогда не прислушивался. Кретин Сытов, раздолбай, пока трахался, другие «родственнички» объявились. Он понесся в сени за лопатой. Краем глаза увидел, как в окно вытаращилась, открыв от удивления рот, Кэт.

      Кэт очень удивилась, увидев в окно несущегося в фейерверке водяных брызг Сытова. Сытов бегал только на тренировках. А так он или ходил, или ездил на машине. Кэт подумала, что он с разбегу хочет вступить с ней в обычную любовную схватку, и даже изготовилась к прыжку. Но Сытов отбросил ведра и стал руками рыть землю с безумными глазами. Кэт обиделась: такие бурные эмоции и без ее участия! Все лучшее в ее жизни было связано с Сытовым. От первый назвал ее Кэт (до этого она была «черномазой Катькой»); с ним впервые проехалась на машине, которая была в сто раз красивее, чем у толстых дядек; с ним впервые она познала бешеное безумие от мужской силы и плоти, поняла, что Сытов дал узнать ей вкус чего-то более сладкого, чем тот апельсин, который подарил ей, пахнущий ваткой Федор Палыч. Она не любила только Сытова телевизионного – там, в ящике, он был чужой, общедоступный, и иногда с ним появлялись безумно красивые белые женщины.

      Сытов пришел к ней как-то в общагу. Припарковал «Мерседес» у помойки. Тетя Валя на вахте впала в коматозное состояние, увидев в нем «того самого Сытова», а когда он проходил мимо, стояла по стойке «смирно», хотя ее задача была не пропускать к девушкам ни одного мужчины. Сытов притащил шампанское, коньяк, много разных заморских баночек. У Кэт был день рождения. Вернее, когда он был на самом деле, Кэт не знала, его придумали воспитатели в детдоме. Сытов долго уговаривал ее пойти в этот день в ресторан, но она уперлась: в ресторане нет кровати, надо чинно сидеть... И она упросила соседку Ленку погулять вечерок, подарив ей кожаную юбку, которую Сытов привез Кэт из Италии в самом начале их связи.

      Сытов

1

квартеронка – женщина, у которой 1/4 негритянской крови