Пион не выходит на связь. Александр Леонидович Аввакумов

и исчезли где-то на западе.

      Тарасов поднялся на ноги. Он стряхнул с себя землю и посмотрел на большую воронку от бомбы, которая дымилась в метрах пятнадцати от него.

      – Пронесло. Слава тебе, Господи, – тихо прошептал он. – Видимо, еще не суждено мне было погибнуть от этой бомбы.

      Несмотря на антирелигиозную пропаганду, которую вело советское правительство накануне войны, он до сих пор носил на шее медный крестик, который достался ему от умирающей матери. Испугавшись своих мыслей, он невольно посмотрел по сторонам, словно кто-то другой мог прочитать их. Однако, судя по лицам солдат, его мысли о Боге никого из них не интересовали. По траншее и по полю побежали санитары с носилками и стали выносить из покореженных бомбежкой окопов тяжелораненых солдат, чтобы погрузить их на гужевые подводы. Легкораненые бойцы шли в медсанбат самостоятельно. Отделение разведчиков, которым командовал он, в этот раз тоже понесло потери. Одна из бомб накрыла окоп, в котором, скрываясь от бомбежки, прятались трое его бойцов.

      – Романов! Возьмите людей, лопаты и похороните бойцов. Документы отдайте младшему политруку, он – вон в той землянке, – произнес Александр и указал на землянку, в которой был политрук. – Он и напишет похоронки им домой.

      Павел кивнул, и вскоре он и трое солдат его отделения стали копать одну общую могилу. Тарасов, забросив автомат за плечо, направился к землянке ротного.

      – Тарасов? А я за тобой уже хотел посылать бойца. Ты знаешь, погиб командир второго взвода, лейтенант Газаев, так что принимай его взвод.

      – Товарищ старший лейтенант! Извините меня, но я никогда не командовал взводом, – удивленно произнес он. – Вы же знаете, у меня и образования-то нет.

      – Сейчас, Тарасов, мне не до того, кто и кем командовал. Это – приказ. Понял! У тебя есть боевой опыт, которого нет у многих наших командиров.

      – Есть принять второй взвод, – без особого энтузиазма произнес Александр.

      При выходе из блиндажа он столкнулся с капитаном Гатиным, начальником связи батальона. Остановив рукой Тарасова, он произнес:

      – Я только что от комбата. Он просил передать вам приказ, что отходим. Немцы час назад заняли станцию, это в пяти километрах от наших позиций. Нужно сворачиваться быстро, а иначе можем оказаться в тылу у немцев, а это – окружение.

      – Я что-то вас не понял, товарищ капитан? – удивленно воскликнул ротный. – Как взяли станцию? Куда отходить?

      – Я тоже не знаю, как они это сделали, но станцию они взяли. Мне он сказал, что немцы были переодеты в форму наших солдат. Ты слышал приказ комбата? Поднимай взвод, отходим!

      Александр вышел из землянки, стараясь понять, что произошло, и почему их батальон, не вступив в бой с передовыми частями противника, должен спешно отходить, чтобы не оказаться в окружении.

      – Второй взвод, стройся! – громко выкрикнул он.

      Когда бойцы построились, он вышел на середину строя. Представившись им новым командиром взвода, он обошел строй. От первоначального состава взвода в строю остались всего тридцать шесть бойцов.

      «Немного, –