АРКАНУМ. Арабель Моро

в этом мире. Мы будем жить здесь, на этой планете и вместе править порторанами. Мы создадим великое царство. Я стану его силой, а ты – его душой. Наше царство станет таким огромным, что распространится на всю планету, а потом и за ее пределы. Ты и я, мы вместе будем править своей звездной системой, своей галактикой. Поверь, мне хватит сил создать Наше Царство, и все его я положу к твоим ногам. Весь мир станет твоим, если только ты согласишься стать моей. Если ты согласишься любить меня!

      Вера была шокирована. Чего-чего, а вот этого она от сегодняшнего свидания никак не ожидала. Девушка постаралась придать своему голосу больше спокойствия и спросила:

      – И, что же, вы не введете мне в организм никакой микросхемы?

      – Конечно, нет! Я ведь люблю тебя. Я хочу видеть тебя такой, какая ты есть. Живой… Смеющейся… Милой… Трогательной… Я не хочу, чтобы ты превращалась в бездумного барана-порторанина.

      – А как же мои друзья?

      – Одно твое слово, и я отпущу их всех. Кроме Лео, конечно. Он обязательно должен умереть, иначе он все время будет мешать созданию Нашего Царства. Ты ведь не хочешь этого, я знаю. К тому же, вы с ним и знакомы-то всего-ничего, и я уверен, что ты не слишком расстроишься из-за его смерти. Ради твоей благосклонности я даже согласен убить его максимально безболезненно.

      Вера попыталась привести себя в чувства, но не вышло. Стараясь как-то оттянуть время, она отпила немного вина из бокала, к которому не притрагивалась с того момента, как оказалась на крыше. Девушка понятия не имела, что ей отвечать на подобное предложение. Конечно же, она ни в коем случае не хотела становиться спутницей жизни сумасшедшего ученого, и, тем более, не желала принимать участие в его не особенно отягощенных моралью планах. Но, в тоже время, она испытывала к нему какое-то странное теплое чувство. В каком-то роде он ей нравился. Он был ей интересен. А еще девушка видела, что он одинок. Настолько одинок, что готов был положить все свои достижения к ногам человека, в чьих глазах единожды увидел сострадание. Осознавая эту мысль, девушка неожиданно для себя поняла, что то теплое чувство, которое она ощущала к ученому, есть не что иное, как сочувствие. Ей было жалко Одиуса. Она видела, сколь искренним было это предложение, и совсем не хотела своим категорическим отказом ранить его душу. А он все еще сидел рядом с ней, держа ее руку в своих ладонях. В ночной тишине девушке казалось, что она слышит, как бьётся его сердце. Она положила вторую руку на его ладони и, пытаясь унять дрожь в голосе, сказала:

      – Ваше предложение… Оно… Это очень неожиданно. И я, правда, не знаю, что ответить. Нет-нет, не перебивайте. К сожалению, я не тот человек, который принимает решения на эмоциях. Вы, как ученый, как исследователь, должны меня понять. Мне нужно немного подумать. К тому же, на планете, откуда я родом, принято, чтобы мужчина давал женщине в таком вопросе несколько дней на размышление. Не могли бы и вы, ради меня, пойти на такую уступку?

      – Конечно! – под воздействием бушующих в нем эмоций, Одиус сжал ладони Веры в своих руках так сильно, что девушка чуть не закричала,