Атомная крепость. Иван Цацулин

летчиком, таким добрым товарищем! Помнишь, Стив, как нас почти подбили над Баварией? Дуглас тогда…

      Но Гейм прервал приятеля.

      – Ты должен забыть, Боб, что когда-нибудь знал Нортона, – тихо сказал он. – Никогда впредь, ни при каких обстоятельствах, ты не должен упоминать о нашей дружбе с Нортоном.

      Финчли возмущенно вскочил на ноги. Он хотел было разразиться проклятиями, но, увидев выражение лица Гейма, только спросил:

      – Что еще случилось, Стив?

      – Неужели ты еще сам не понимаешь?

      Финчли молча поднял глаза на друга и затем необыкновенно серьезно произнес:

      – Тайна, о которой говорил нам Нортон? Каррайт, профессор Ясный… Ты думаешь, что Прайс хочет заменить Нортона тобой?

      – Я в этом почти уверен, – ответил Гейм.

      – Итак, мы счастливчики, на которых почему-то остановил свой выбор сам Уильям Прайс, – произнес Финчли.

      Гейм сурово поправил приятеля:

      – Мы не счастливчики, а очередные жертвы Прайса. Можно не сомневаться, что настанет час, когда по замыслу Прайса и нас уничтожат за одно соприкосновение с его страшными делами. Мы обречены, Боб.

      – Не хочешь ли ты отказаться от службы у Прайса, Стив?

      – Нет, ни за что! – энергично сказал Гейм. – То, что не удалось сделать Нортону, должны сделать мы. И не только проникнуть в его страшную тайну… Ты понимаешь?

      – Да. Мы должны помешать Прайсу, – и Финчли крепко пожал руку Стива Гейма.

      Снаружи доносился шум готовых к старту самолетов.

      Глава восьмая

      Как это ни странно, но заехать к родным Боба Финчли, проживающим в Нью-Йорке, друзьям не разрешили. С аэродрома их доставили на вокзал и усадили в поезд.

      – Какая учтивость! – язвительно бормотал Боб. – Просто не верится, что у нас могут так нянчиться с простым сержантом.

      Гейму была понятна досада бортмеханика. Бобу, конечно, не только хотелось снова очутиться в квартире своих стариков, где-то у самого Гарлема, но и еще раз увидеть милое ему личико Лиззи – симпатичной девушки, работающей продавщицей в большом галантерейном магазине. Боб так надеялся снова увидеть ее большие серые глаза, услышать ее чудесный голос, но, увы! Из этого ничего не вышло.

      – Вот брошу все, демобилизуюсь и женюсь, – с досадой ворчал Боб в вагоне. – Надо же когда-нибудь кончать эту идиотскую жизнь! Что я им, путешественник или разъездной торговец подтяжками? Хватит с меня…

      Гейм молчал. Поезд мчался вперед. За окнами мелькали города и поселки, стаи автомобилей у бензозаправочных колонок, пустыри, одинокие фермы.

      Под мерный перестук колес летчик вспоминал свой путь оттуда, из Гренландии. Собственно, ничего примечательного-то и не было. Бросилась в глаза лишь странная поспешность, с которой полковник Бриджес погрузил их в первый же самолет, предварительно заставив Гейма еще раз выпить с ним стакан отвратительной смеси, именуемой коктейлем «Фиалка вечных льдов».

      – За ваши успехи, капитан! – кричал полковник. – Вы меня, конечно, понимаете?

      Гейм, конечно, его не понимал, но сути дела