За миг до тебя. Аглая Павловна Оболенская

легко согласился, – но ты особенная. Мне трудно объяснить тебе, дочка, мотивы моего поступка. Честно сказать, я не думал, что ты здесь останешься. Хотел накормить, умыть, дать одежду…

      – Откуда у вас мои документы? Без них меня бы не приняли в школу.

      – Вах, как много вопросов накопилось в этой маленькой головке. Ты в праве не доверять мне, девочка. Твои документы я купил. Дал твоей тёте деньги, которые ты взяла у неё. Добрые люди сказали, что большую часть этих денег заработала ты. Твоя тётя дала мне свидетельство о рождении. Ми просто поменялись, – когда Гия волновался, в его речи усиливался акцент.

      – Просто? Она просто отдала вам мои документы и забрала у вас деньги? Даже не спросила, что со мной будет?

      – Таковы особенности товарно-денежных отношений. Ничего личного. Я прошёл долгую школу, а никак не привыкну к этому. Твоя тётя любит тебя, но она слабая женщина, прости её.

      – Вы-то чем лучше, вы же купили меня! Заплатили деньги и можете владеть. Можете целиком продать, можете по частям…

      – Что ты говоришь такое! Я никогда не смогу так поступить. Ты – как глоток свежего воздуха в нашем доме. Каждый день я себе говорю – ай, Гия, ай, маладец, одним счастливым человеком на земле стало больше. Но тебе плохо с нами, плохие вещи про меня думаешь…

      – Да не думаю я про вас плохо! – закричала Полина и разрыдалась. – Мне хорошо здесь, хорошо с вами. Только… я боюсь…

      – Чего ты боишься, маленькая птичка?

      – Боюсь верить. Когда меня… когда Бодун меня…

      – Молчи, не надо об етом…

      – Нет, я хочу рассказать! Вы поймёте. Подо мной было много крови. Он возвышался страшный, голый, тоже в крови. У меня сильно болели ноги и грудь. А он улыбался. Сказал – ты сама этого хотела, сучка. Тогда я сбежала и поклялась себе никому не верить…

      Гия Давидович сжал голову руками и раскачивался из стороны в сторону. Они долго молчали.

      – Не могу взять твою боль, не в силах. Она останется с тобой, как шрам на сердце и будет кровоточить в ненастную погоду. Не уверен, что судьба этого нелюдя облегчит её. Но ты должна знать – его уже нет среди живых…

      – Нет?

      – Добрые люди рассказали, что он погиб в пьяной драке. Его закололи, как свинью на бойне свои же собутыльники. Кровь из его разорванного горла забрызгала всех, кто был рядом… Он смыл позор кровью, и теперь Бог ему судья. Прошу тебя, девочка, не ожесточай своё сердце. В этом доме ты под надёжной защитой.

      Полина быстро пошла на поправку. Странно, но известие о смерти Бодуна обрадовало её. Прошедшее отдалилось, став похожим на кошмарное сновидение – ведь жизнью правят живые люди. Георгий Давидович оформил над Полиной опекунство до наступления совершеннолетия и ждал приезда жены с тем, чтобы обсудить одно важное для себя решение. Он решил удочерить девочку.

      В один из пасмурных вечеров конца сентября Поля наткнулась на два бумажных свёртка. Развернув, извлекла из них льняную и фланелевую ткани. Удивилась, что могла забыть о просьбе Гии, а он, в свою очередь, не напоминал, чтобы не тревожить.

      – Почему ты не спрашиваешь