Чужая душа. Наталья Корнилова

скажите, а вообще Алексей часто задерживался у Таннер? Бывало?

      – Да… бывало… он даже ночевал два раза. Да я и сама к ней хожу! Но это же не повод для убийства, правда? – выговорила Ельцова. – А что завещание, так я об этом ничего и не знала, и Алеша ничего не знал… наверно.

      – Хорошо. Вы говорите, что ему нужно было готовиться к свадьбе? Дома его, нужно полагать, ждали вы?

      – Нет… он со мной не живет.

      – Давно?

      – Года два или два с половиной уже.

      – А с кем он живет?

      – С Ксенией… на которой должен был жениться. Вот она… она может подтвердить, что он пришел в десять часов.

      – Это и есть невеста?

      – Д-да.

      – Значит, она может подтвердить и соответственно у него есть алиби? – констатировал Родион Потапович.

      – В том-то все и дело, что есть… она может подтвердить! – сказала Ельцова, комкая в пальцах платок и промокая им лоб и виски.

      – Может, значит, – выговорил босс. – А кто она, эта Ксения? Если ваш сын женится на женщине, вы должны хотя бы ее знать.

      – Его… его… даже не знаю, как ее назвать. Ее зовут Ксения Кристалинская.

      – Красивое имя.

      – Да, она… вся такая. Вот она с ним живет, – остолбенело выговорила Валентина Андреевна. – Я никогда не одобряла выбора Алеши, она ведь старше его то ли на четыре, то ли на пять лет и такая, знаете ли, Родион Потапович… прожженная, бывалая. Тертая жизнью. Такая дамочка, которая только и тянет из него наличность.

      – Наличность? Алексей много получает?

      – Он на нескольких работах… он вообще очень трудолюбивый… к тому же Алексей еще и подрабатывает… манекенщиком в Доме моды Алдошина, модельное агентство у которого. Ну, этот Алдошин известный, его ведь даже Пугачева знает.

      Родион глянул на меня. В моде он был не силен.

      – Да, – сказала я, – известный человек. Не Жан-Поль Готье и не Том Форд, конечно, но все же, все же…

      Валентина Андреевна тяжело вздохнула, а потом выговорила решительно:

      – Я всегда говорила, что эта Ксения… что ничего путного с ней не выйдет… не выйдет.

      Родион спросил:

      – Так, значит, эта Ксения Кристалинская подтвердила, что ваш сын был дома уже в двадцать два часа? Это обеспечивает ему алиби, таким образом, он никак не может являться убийцей вашей подруги, Татьяны Оттобальдовны Таннер. Я все верно изложил?

      – Да… она так сказала. Правда, мне показалось… мне показалось, что следователь ей нисколько не поверил. Когда ее допрашивали, я при этом присутствовала. Она отвечала на вопросы неуверенно, как будто колебалась. Хотя обычно она очень уверенно говорит и за словом в карман не лезет! – Во взгляде Валентины Андреевны вспыхнули и неистово метнулись недобрые искорки, которые ясно дали мне понять, что госпожа Ельцова куда худшего мнения о без пяти минут жене своего сына, чем хочет показать. – А у следователя, знаете ли, она то мялась, то косилась на меня, то глазищи свои дурные на него пялила!

      – На следователя?

      – Да,