Чужая душа. Наталья Корнилова

      – Не будем! – вдруг перебила она. – Не стоит! Я погорячилась. Я поняла, о ком ты… Не будем портить аппетит, эта тварь того не стоит.

      Он поужинал в молчании. Она неотступно наблюдала за ним, и, когда он отложил вилку и та, плавно соскользнув с края стола, ткнулась в линолеум, Ксения проговорила:

      – И все-таки ты не должен держать это в себе. Расскажи, что она тебе наговорила.

      – Не в словах Милы дело! – выдохнул он и вдруг поднял на нее отчаянно бледное лицо с тревожными антрацитовой черноты глазами…

      II

      – Уже утро. Ты не боишься, Алеша?

      – Еще не разобрался.

      – Ты не забыл, что нам надо ехать за кольцами? В ювелирном отложили. Твоя мать…

      – Да чтоб ее! – буркнул он. – Твою мать, мою мать! Нет ничего несноснее и обременительнее ее заботы! Ты еще увидишь, как ловко она будет торговаться в магазине!.. Три года «челночничества» никуда не денешь, даже если теперь мадам катается на джипаре!

      – Ты, Алеша, лучше поешь, – тихо сказала она. – День у нас сегодня ответственный. Все-таки два дня до свадьбы осталось.

      III

      – Алешенька, дай-ка я теперь примерю тебе, сынок! Ну аккурат по пальцу! У тебя пальцы тонкие, как у пианиста! А вот Кольке, мужу моему, твоему отцу то есть… ну никак не могли подобрать кольца впору! Колька, он же когда принял бригаду на лесопилке, так у него ручищи стали, что твои… эти… клешни у краба! Во Владивостоке…

      – Тише, не говори под руку! – перебил он. – Сам знаю.

      – Что знаешь? Ничего ты у меня не знаешь! Ты еще совсем ребенок у меня!

      – Не говори глупостей, мама… какой ребенок? Мне уже двадцать три года.

      – Вот именно, вот именно! А ты говоришь, что не ребенок. Да! Двадцать три года! Да я в твои годы еще в куклы играла, вот что! Алеша, – она осторожно оглянулась, кося взглядом, – а может, не надо оно, чтоб?.. Ведь эта твоя, Ксения которая, она же… ну, на четыре года тебя старше! К тому же еврейка!

      – Да откуда ты взяла? Никакая она не еврейка.

      – А, не скажи! Ты вот не знаешь, а я знаю. Ты и понять не успеешь, кто она такая, как опутают! Я этих жидов знаю! Без мыла в жо…

      – Ну хватит тебе! Глупости какие, чушь собачья!! Евреи! Да по мне хоть коми-пермячка или корячка, все едино!

      Перед его глазами тотчас же возник сосисочный палец родительницы, озабоченно покачивающийся в режиме маятника:

      – Нет, ты, сынок, так не говори все равно! Без разницы – это когда помирать пора, а сейчас ты еще молодой, зеленый совсем! Еще жареный петух тебя в задницу не клевал, а Ксюшка твоя – она тертая, она знает, что почем.

      – Я тоже знаю, мама. Отнеси в кассу одиннадцать тысяч пятьсот за кольцо, кстати.

      – Не доведет она тебя до добра, не доведет. Видала я ее знакомых. Пробу ставить негде, да татуировка ишшо на плече, как у… Может, перенесем, сынок?

      – Да поздно уже! Пригласительные раздали, гостей пригласили, банкетный зал арендовали – все!! С концами!.. И ты, мама, не мельтеши, не суетись. Я уже не маленький, чтоб меня за ручку хватать и тащить. Взяла моду. «Маленький»! Какой я тебе маленький?

      IV

      – Добрый день. Гражданин Ельцов, Алексей Николаевич?

      Он вздрогнул, пятнами стала проступать бледность, и ниточки бровей поползли медленно вверх:

      – Да… я. Но в чем, это… простите…

      – Гражданин Ельцов, проедемте с нами. Вам объяснят. Только на место приедем, и все объяснят.

      – Товарищ милиционер, да как же так, да за что же моего сына?.. Он же… мухи же… даже…

      – Да муха в деле и не фигурирует, тут вы абсолютно правы, гражданка. Пройдемте, Ельцов.

      – Да что вы тащите его за руку! Не надо тащить, он ни в чем не виноват! У него свадьба завтра, а вы тащите! Да что же это такое в самом деле? Сынок, кто они? Это твои друзья над тобой подшутили, может? У дружка твоего, у Жорки Куценко, всегда идиотские шуточки были… помнишь, он ворону поджег и тебе в форточку пустил, когда ты к контрольной… Да что же это? Ксюшка, а ты что молчишь, дура!!

      – Это недоразумение, – холодно сказала Ксения. – Это недоразумение. В чем причина задержания, товарищ старший лейтенант?

      – Серьезная причина, серьезная. А остальное мы не уполномочены… не хватайте меня, гражданка! Разошлась! Костылин, подержи ее… ну чистый танк, так и прет! Садись, Ельцов! Давай!! Поехали!

      – Да что же это такое? Забрали! Увезли! Это из-за тебя, стерва? Говори, говори! Почему его увезли! Твои дружки-бандюганы? Думаешь, я не знаю, с кем ты дружбу водишь, проститня подзаборная? У-у, швабра бесстыжая! Сиськи-то выпятила, думает, все без разбора к ней валиться будут! Вот и погубила!

      – Вы не правы, Валентина Андреевна. Я не…

      – Да что ты мне тут втираешь, жидовка пархатая? Тварь! Так просто его бы не!..

      – Пошла на…, корова.

      Валентина Андреевна выпучила глаза, став похожей на глубоководного краба. Развернувшись,