Огненная птица. Анне Ильвес

Стейки из говядины, приправленные веточками розмарина, издавали такой аромат, что, наверное, кошки из всех близлежащих окрестностей прилипли сейчас к дверям подъезда. Мы открыли вино.

      – Сегодня у меня был просто королевский ужин, спасибо тебе, незваный гость, – сказала я, убирая тарелки со стола. – Где ты так научился готовить?

      – Годы холостяцкой жизни принесли свои плоды. Да и готовить я, собственно, не умею, только мясо, а это, наверное, у мужчин в крови. Ты переезжать собираешься?

      Он кивнул в сторону коробок, которые в разрозненном порядке стояли по всей квартире.

      – Это дедушкины вещи, не ожидала, что их так много.

      Он встал и подошел к окну, на подоконнике которого стояла та самая коробка с дедушкиным подарком.

      – Посмотри, это мне подарил дед в день своего исчезновения, – сказала я, увидев, что он заинтересованно крутит коробку в руках, стесняясь открыть.

      Сема долго рассматривал безделушки, особенно его заинтересовал браслет.

      – Кому это принадлежало?

      – Даже не знаю, – сказала я, пожав плечами.

      – Они старинные. Показывала их кому-нибудь?

      – Нет, конечно, зачем? Наверняка обычные бирюльки, я и не надевала их ни разу, разве что браслет примеряла, любопытства ради.

      – Это не обычный браслет, а крестильный, раньше такие дарили детям на крещение, но при Советах, как тебе известно, церковь не особенно жаловали, так что, думаю, он дореволюционный. Наверняка кулон тоже, видно, что они из одного комплекта. У тебя есть завтра время? Давай съездим к моему знакомому антиквару, он наверняка знает, что это за вещицы.

      – Почему бы и нет, это даже интересно. У меня вскрытие в два часа дня, а потом я свободна, как ветер в поле.

      – Значит, решено, завтра едем.

      Мы разошлись около часа ночи. От выпитого вина кружилась голова, и приятная слабость растекалась по телу, но что-то не давало покоя. Может, тени из прошлого?

      А может, кто-то из настоящего.

      Глава 6

      Едва переступив порог морга, я наткнулась на Михаила Петровича.

      – Манюня, за работу! Сегодня много тел-дел, прошу прощения за каламбур!

      – Здрасте, Михал Петрович, и вам доброе утро!

      – Утро-то доброе, и в честь этого тебе сегодня ответственное поручение! Нужно будет поговорить с родней умершего. Твоя очередь сопли утирать и проявлять сочувствие! Мне некогда, начальство к себе требует!

      – Не-е-ет, – взмолилась я.

      – Нет сама знаешь кого ответ, рифмовать не буду, давай топай с глаз долой.

      И он деловито пошлепал по коридору в сторону своего кабинета, напевая что-то веселенькое себе под нос. Только не это! Если говорить о минусах моей профессии, то разного рода разъяснения родственникам умерших для меня пока главный из них. Может, я буду относиться к этому спокойнее спустя время, как Миха, но сейчас принимаю людское горе все еще близко к сердцу. Помню, как мне пришлось разговаривать с матерью погибшего двенадцатилетнего мальчика, который поспорил с друзьями, что выпьет средство для мытья стекол и ничего с ним не станется.