Формула Бога. Возвращение. Юрий Витальевич Яньшин

еще через три месяца после первого и на которое он решил идти вместе женой, предварительно отпросившись у начальства, было куда более интересным, чем прежде. Хорошо видна была не только головка будущего ребенка, но и одна из ручек, тянущаяся ко рту. Можно было разглядеть даже пальчики. А вот вторая ручка была расположена так, что никак не давала разглядеть самое важное…

      – Девка будет! – не терпящим возражений тоном заявила пожилая врач, делавшая процедуру.

      – Почему вы так решили, ведь там ничего не было видно?! – с сомнением в голосе произнес Захар.

      – Девка! Уж ты служивый помяни мое слово, – вновь произнесла она тоном, не терпящим возражений, а потом, снизойдя, все же пояснила, – Вишь, ладошкой прикрывается?! Только девки бывают такими стеснительными. А мужики всегда стараются свой срам наружу выставить.

      «Ну что ж, – подумал он, – Девочка, тоже неплохо». Покосился на жену, но ее похоже мало интересовал этот вопрос. Получив заверения, что беременность протекает без эксцессов и получив необходимые наставления, недружная супружеская чета отбыла восвояси. По дороге домой хотел было в машине затеять шутливый спор по поводу будущего имени дочери, но Оксана, явно не собираясь поддерживать длительный диалог, решительно сказала, отвернувшись к боковому стеклу:

      – Я уже все решила. Не трудись. Назову Инессой.

      Горькой обидой резанули слова «я решила», «не трудись» и «назову», как будто у них и не семья больше, она мать-одиночка, а он так себе – просто мимо проходил. «Да, конечно, отношения больше чем непростые, но все же зачем она так со мной?!», – с болью подумал он. Однако вслух произнес:

      – А почему Инессой?

      Но ответа так и не дождался. Не удостоила. «И-нес-са. Инесса… Инесса-принцесса», – несколько раз повторив про себя как бы пробуя на вкус каждую букву имени. «Ну пусть будет Инесса. Чему я удивляюсь? Двадцать первый век на дворе. Сейчас модно стало давать детям экзотические имена. Спасибо, что хоть не Акулина и не Пульхерия какая-нибудь. А с другой стороны…? Куда ни взгляни – одни Лены да Наташи. Может оно и правильно, что будет Инессой?!», – и еще раз добавил, но уже вслух:

      – Инесса.

      Последние три месяца перед родами пролетели как один день. Третье и последнее «узи» внесло полную ясность в вопросе о половой принадлежности ребенка. Суматоху с необходимыми покупками в ожидании назначенной даты внесла нагрянувшая теща грозившая приехать ближе к родам. Вопреки расхожему мнению, будто бы любая теща должна быть непременно порождением чуть ли не самого дьявола, мать Оксаны была женщиной простой и отнюдь не стервозной. Несмотря на жизнь в столице, сохранила этакое провинциальное добродушие и не растеряла своих деревенских корней. Она по-своему любила Захара и понимала его трудности в отношениях со своей дочерью. «Ох, Захарушка и наплачешься еще ты с ней! И в кого она у нас такая вредная