Формула Бога. Возвращение. Юрий Витальевич Яньшин

Я отдала тебе лучшие свои годы! Я для тебя пожертвовало всем! Учебой! Карьерой! – продолжала она, резко перехватив инициативу. – А ты! Что ты сделал хорошего для меня, кроме того, что притащил меня в эту дрякву, в которой по полчаса ждешь гребаное такси?! Даже в отпуск на море не могу себе позволить, уж про шубу вообще не заикаюсь, как пэтэушница бегаю зимой в куртешке! Я как жена декабриста за тобой! В Сибирь!…

      – Ну… до Сибири, положим, далековато. – вставил он слегка подостыв.

      – Да какая разница?! – не унималась она. – Пойми, ты, недалекий! У меня была п е р с п е к т и в а! – четко выделяя каждую букву последнего слова проговорила она. – А здесь что?! Сидеть и принимать с утра до вечера платежи в салоне связи?! А ведь я из-за тебя ушла с третьего курса филфака! Сейчас бы уже давно работала переводчиком в крупном издательстве. Все преподы говорили, что у меня талант к языкам. Или вообще заграницей при посольстве.

      – Ага! Так тебя и ждали в посольстве, – с сарказмом заметил он.

      – Да вот, ждали! Уеду к родителям! Оставайся здесь и живи один со своими пушками.

      – Ну да, в Москву! А куда же еще? Нужна ты им сейчас! Как же-с! А в особенности твоим брательникам! Держи карман шире. Много вас таких развелось на столичную жилплощадь!

      – Да если хочешь знать, ко мне еще тогда сынок банкира клеился! До сих пор не женат, между прочим! – осеклась на мгновенье, но так как муж не среагировал на известие о неженатом сынке банкира, продолжила. – Мне и сейчас предложения всякие делают. А я, я… как последняя дура…

      – А ты хотела быть первой?!

      – Что первой?! – не поняла она.

      – Хотела быть первой дурой? – уже откровенно и зло усмехнулся Захар.

      Оксана поняла, что и так сболтнула лишнего, поэтому вовремя прикусила язык. Когда хотела, она вовремя могла пересилить свое женское начало и остановиться.

      Захар понимал, что в чем-то она, безусловно, права и доля вины во всем случившемся лежит на нем тоже, но смириться с тем, что его как мальчишку водили за нос при этом лишая отцовского счастья, никак не мог.

      – Ну вот что, – уже абсолютно спокойным голосом произнес он. – Слушай мою диспозицию! Эти таблетки я выбрасываю. И впредь, принимать что-либо подобное запрещаю. Ясно?! Если еще раз что замечу, бить не буду, не бойся. Просто У-Убью! – сказано это было тихим, но столь решительным тоном, что Оксана, заглянув мужу прямо в зрачки, почему-то сразу поверила – убьет. «Кто их знает, этих ветеранов чеченской? Все они шизики», – подумала она про себя, буркнув:

      – Иди, в роте своей командуй, – отвернулась и как-то разом опустила плечи.

      В этот вечер они больше не разговаривали. Ночью спали врозь. Эту тему они больше никогда не затрагивали, но Захар был почему-то уверен, что его обещание она приняла всерьез.

      Жизнь опять потекла своим неспешным чередом, и уже месяца через три, после очередного молчаливого