Необжитые пространства. Том 1. Проселки. Виктор Ростокин

разврат, кутежи!

      Мы тут сами с усами!

      Нам на Запад плевать.

      Печь истопим дровами,

      Будем двор подметать.

      И буренку подоим,

      Курам ржи зададим.

      У крыльца рукомойник,

      А в забазии дым.

      Ух, с кострища галушки —

      Объедение, сласть!

      Tут хозяйка-старушка

      Целиком держит власть.

      Под березой столешница,

      Чашек полных – ряды.

      И хлебают, не мешкая,

      Пот… почесть – с борозды!

      Не семейка, а общество:

      Скотовод, хлебороб,

      По хозяйству кто топчется,

      Кто морщинит свой лоб

      За учебником… Пушкиным…

      Между делом косясь,

      Где турник. И опушка.

      И проточная ясь.

      Их стихия извечная —

      Околотки, межи.

      И глаза человечьи

      Первозданной души.

      Я сосед их. И родич.

      Ем галушки в кругу.

      Говорим о погоде,

      Что трава на лугу

      Уж созрела. Пора бы

      Косы нам отбивать.

      И налаживать арбы

      Да коней запрягать.

      «Завтра я спозаранку

      Разбужу, подниму.

      И с иряном я банку

      В передок подоткну,

      Провожу вас с молитвой,

      Брошу вслед василек.

      Месяц ноне умытый —

      Будет ясный денек».

      И хозяйка присела,

      Словно стала мала.

      И остатки доела

      Из пустого котла.

      Перед весной

      Дедушка вышел дровец нарубить,

      Залюбовался восходом.

      Он не успел это все полюбить,

      Жизнь отмерял год за годом.

      В черной работе колхозных полей,

      Что заработал – при нем же:

      Грыжа да этот, что нету вредней,

      Сядешь, а он: нет… неможно!

      Может, с десяток (он их не считал),

      Есть «посурьезней», есть «слабше».

      Бабка ругает: «Совсем оплошал!»

      И нахлобучила шапку

      В летний денек старику-дураку,

      Мягко, жалея, толкает.

      «Клецок сварить?» – «Крохи нет табаку».

      Все-то они понимают.

      Слов мудреватых, словно вода,

      Брызнул, а глядь – испарилось!

      Столько сказали за век, что беда!

      Нынче молчанье как милость.

      Дедушка куцо под носом утер,

      Так-таки печка заждалась!

      Эхма, сегодня тяжелый топор

      И неподатливей малость.

      Ветка сухая со старой вербы,

      Видно, с макушки сверзилась.

      «Че же квелить? Слава богу живем, —

      Дедушка вмиг догадался:

      И не изба у нас – сказочный дом!»

      Правда, один он остался

      В хуторе. Мысли его перебил

      Скворушка – грянул он песней,

      Было в ней много задора и сил,

      Мир стал чудесен и весел.

      Дед по-простецки ушанки крыло

      Поднял, вольготней чтоб слышать

      Добрую весть – уже близко тепло,

      Но дрова не бывают лишними.

      «Не сосчитать вовеки перепутий…»

      Не