Название | Никто не уйдет живым |
---|---|
Автор произведения | Адам Нэвилл |
Жанр | Ужасы и Мистика |
Серия | Мастера ужасов |
Издательство | Ужасы и Мистика |
Год выпуска | 2014 |
isbn | 978-5-17-115735-7 |
– Так вот, я человек не злой. Я не хочу, штоб ты расстраивалась. За кого ты меня держишь? Денег у тебя нету, это каждому видно. У всех бывают тяжкие времена. Сто шестьдесят – для меня ерунда. Я такие бабки на одежку трачу каждую неделю, и не задумываюсь даже.
Стефани осмотрела его новые кроссовки наглого, флуоресцентно-зеленого цвета, и догадалась, что ее залог уже недоступен.
– У кой-кого из нас хватает ума, штобы не тратить жизнь на колл-центры или раздачу жратвы в Буллринге. – Он издал фыркающий смешок и, казалось, ожидал, что она присоединится. Стефани и забыла, что проболталась ему об этом. Что еще она рассказала?
– Тебе нелегко пришлось. Можешь мне даже не рассказывать, ага? На тебе оно написано. Мамка твоя больше не хочет, штобы ты с ней жила. Не так и удивительно, если уж честно, с твоим-то языком. Твой бедный старый батя умер. Я это все понимаю. А ты на мели. Я даже не хотел, штобы у меня в доме кто-то жил. Забыл, что реклама торчит в витрине у этого тюрбанника. Но когда ты позвонила, я понял – этой девчоночке тяжко живется. Даже парень ее послал. Полоса неудач у нее, типа. И я подумал: надо ей помочь. Не первый раз у нас в семье подбирают приблуду. А потом ты берешь и за дебила меня принимаешь. Хорошо еще, кузена моего нет. Он не я; он в таких случаях лясы не точит. Он человек суровый.
Драч увидел, как в ее глаза возвращается страх; страх, который Стефани не могла скрыть.
Он улыбнулся.
– Не бойся, он щас не здесь. Он на юге кой-какими делами занимается, пока я с этим местом разбираюсь. Никто тут не жил с тех пор, как мама с папой померли. – При мысли о них его глаза увлажнились. – Это мой фамильный дом. Пойми уж, мне не нравится, когда его не уважают. Он для меня много значит. Не уважаешь этот дом – не уважаешь моих маму с папой, и не уважаешь меня. Мне тут бродяжки не нужны. Я здесь вырос. Я кого попало на порог не пускаю. У мамы с папой были жильцы, и я подумал, что одна бездомная девочка мне не навредит.
Стефани резко перестала кипятиться. Ощущение безнадежности, которое словно парализовало ее гортань, и все прочие чувства, кружившие у нее в голове и в сердце, обернулись подозрением. Она нахмурилась.
– Но вы говорили, что здесь живут и другие девушки. Сколько их?
Казалось, собственная болтливость смущала его теперь, когда он разогнался и нашел внимательную слушательницу.
– Я ж говорил, люди приходят и уходят. Я им помогаю. Хотя не обязан. Не нужны деньги, когда зарабатываешь столько, сколько я. Но это у меня в природе – помогать людям. Семейная черта. Всегда была. Но погладь нас против шерсти – сразу об этом узнаешь, уж поверь мне. У нас в семье сердца большие. Мамочка моя…
Она не могла больше слышать ни единого слова. Они словно скрежетали внутри нее, заставляли таращиться в ошеломленном молчании, слушая его лживое самохвальство. Она знала о нем больше, чем хотела. Они разговаривали лишь трижды, и теперь, когда триптих бесед лицом к лицу