Избранное. Владимир Мавродиев

вот, как я.

      С Урала и из Крыма,

      а здесь, в степных краях,

      накрыла их,

      накрыла

      тяжёлая земля.

      По городу летают

      снежинки февраля.

      Земля моя – святая,

      красивая земля.

      Для ГЭС и пашен годная,

      вбирая свет, дожди,

      она лежит, свободная,

      у павших на груди.

1964

      Баллада о рассвете

      …Я разрывал тугие струи ливня,

      я должен был дойти

      иль доползти.

      Трава гудела.

      Клокотали листья.

      И тучи – чёрным валом! – впереди…

      Рассвет немыслим.

      Ериков кипенье.

      И ветра необузданная злость.

      Казалось,

      в пойме было в эту ночь

      сплетенье

      всех ураганов и великих гроз.

      Металась ошалелая дубрава…

      Ну а потом такое началось!..

      Не помню, как до хутора добрался.

      Запомнил только:

      зорька… улеглось…

      Стою один,

      туманится вода…

      Но голоса людей уж рядом где-то.

      Подрагивает синяя звезда

      в ладонях онемевшего рассвета.

      Висит над Волгой

      удивлённый месяц,

      и катер вдалеке

      гудит… гудит…

      Рассвет и я,

      пришли мы к людям вместе.

      И – солнце подымалось

      впереди!..

1964

      «Апрелем улицы продуты…»

      Апрелем улицы продуты.

      Встаю пораньше неспроста.

      Торжественно взлетает утро,

      прозрачно крылья распластав.

      Своей дорогою старинной

      уходят ночь и тишина.

      И тает медленно, как льдина,

      большая белая луна.

      Дожди апрельские,

      пролейтесь!

      Я по утрам всегда вас жду.

      Шуршит сиреневый троллейбус,

      а я не еду – я иду!

      Наполнены зарёю лужицы,

      светлеет тонкий горизонт.

      Еще часок – и день закружится,

      как голубое колесо!..

      …Газеты свежие листает

      троллейбус ждущая толпа.

      А я иду. И вырастает

      за Волгой солнце, как тюльпан.

1964

      Порт

      Ночной смене

      Всё утихает постепенно,

      вечерний воздух густ и свеж.

      Сбегает зыбко по ступеням

      задумчивый фонарный свет.

      Забыты до утра заботы,

      уснули радость и беда.

      Всё утихает.

      Лишь работа

      не утихает никогда.

      Гремят у чёрной Волги краны,

      их развороты тяжелы.

      И звуки бьются с силой града

      в сплочённость летней тишины.

      Идёт обычная работа,

      работа, нужная всегда.

      А звёзды,

      будто капли пота,

      дрожат

      и падают

      в суда.

      А волны вспененные кружатся

      и бьются грудью о причал.

      Луна сутулая, как грузчица,

      уносит

      полночь

      на плечах.

1964