Граммы для жизни. Наталья Валерьевна Загребина

тревожно. И он открыл глаза, чтобы убедиться – он в безопасности, ему ничего не угрожает.

      По расписанным непонятными рисунками дощатым стенам плясали отблески огня из открытой печки. У огня сидела страшная женщина – лохматая, краснолицая. Она посмотрела в его сторону блестящими и, как показалось Володе, безумными глазами и спросила вслух:

      – Интересно, сколько он весит?

      «Боже, меня съедят!» – подумал Володя. Но сил спасаться у него не было. Он закрыл глаза и позволил себе провалиться в сон, надеясь, что все, что он увидел, исчезнет с утренним солнцем…

      Когда Володя проснулся во второй раз, было светло, но солнца не было – пасмурно или туман. Володя медленно осмотрел дом – деревянные голые стены, такой же потолок – ничем не прикрытые и не покрашенные доски. Мебели почти нет – небольшой столу окна, стул и круглая железная печка.

      Обстановка очень бедная, скудная, как будто походная. Будто бы человек пришел сюда ненадолго – разложил вещи в нескольких местах – не стараясь заполнить и охватить все пространство, создать свой уютный мирок, а просто пришел ненадолго, разложил вещи грудно, чтобы ничего не забыть, чтобы успеть быстро собрать и поскорее уйти туда, где ждет настоящий дом.

      Володя пошевелил руками – они были свободны и здоровы, только немного слабы. Тоже было с ногами. Это обрадовало Володю – скоро он сможет отправиться в путь, бежать, бежать из страны.

      Хотя спасаться бегством – уже нет смысла. Есть пункт назначения, там его ждут, но нет рядом того, кто подавал бы смысл побегу, кто был бы рядом.

      И Володя снова вспомнил эту ужасную бурю – мощные злые волны, руки, стертые до крови веслами – он не чувствовал боли, только удивлялся, как быстро это случилось.

      Потом сильный удар волны. Тонкие холодные пальцы, вцепившиеся в его руку… И как она разжала их и скрылась под водой… И последнее, что промелькнуло в голове: «Хорошо, что я умираю. Иначе – зачем и как жить без нее? Как жить с этой утратой?»

      Володя криво усмехнулся – не умер, живой! И теперь жить – без нее, с этим чувством вины – безграничным и тяжелым…

      Дверь открылась, и Володя вздрогнул – вошедшая девушка так была похожа на его Лилю, что он на секунду поверил в ее спасение, тем более что он, Володя, остался в живых, выбрался из этой катастрофы, значит, и она могла. Но девушка, увидев, что Володя проснулся, остановилась в дверях, немного оробев. Потом, справившись со стеснением, она подошла к кровати. И Володя, поняв, что ошибся, помрачнел лицом, как будто потерял еще раз любимого человека, только теперь уже навсегда.

      Люся, с юных лет ограниченная в общении, не знала, что сказать, как завязать разговор.

      –Добрый день, – робко сказала она. – Я рада, что вы очнулись. Вы поживете у меня, пока не выздоровеете?

      Последнюю фразу она хотела сказать иначе – веселее, доброжелательнее, гостеприимнее, как щедрый хозяин, оказывающий милость. А получилось – просительно. Умоляла остаться. Поэтому и ответ получила снисходительный, как показалось Люсе.

      – Поживу,