Хотите быть герцогиней?. Тесса Дэр

огня, были искромсаны сначала ножом хирурга, затем в те жуткие недели, когда он страдал от лихорадки и нагноений. На всей правой части его тела, от виска до бедра, не было живого места – сплошные рубцы да пороховые ожоги.

      Мисс Гладстон притихла, но надо отдать ей должное, в обморок не упала, с воплями вон из комнаты не бросилась и воздержалась от того, чтобы извергнуть содержимое желудка на ковер. Приятное разнообразие по сравнению с тем, как его обычно принимали.

      – Как это случилось? – спросила Эмма.

      – Война. Следующий вопрос?

      Помолчав с минуту, она тихо сказала:

      – Прошу вас, просто отдайте мне деньги.

      Он протянул ей руку с деньгами. Она тоже протянула руку, чтобы взять деньги.

      Эш сомкнул ладонь, зажав монеты.

      – Но сначала отдайте мне платье.

      – Что?

      – Если я оплачиваю ваш труд, то хочу получить платье, – это справедливо.

      – Зачем оно вам?

      Он пожал плечами:

      – Я пока не решил. Могу пожертвовать его приюту для отставных танцовщиц, бросить в Темзу, чтобы порадовать угрей, повесить над дверью парадного, чтобы отгонять злых духов, – вариантов много!

      – Я… Ваша светлость, я могу распорядиться, чтобы его доставили вам завтра, но деньги мне необходимы сегодня.

      Он прищелкнул языком.

      – Это уже будет заем, мисс Гладстон. А я не занимаюсь денежными ссудами.

      – Так вы хотите получить платье прямо сейчас?

      – Только если вы желаете прямо сейчас получить деньги!

      Она сверлила его взглядом своих темных глаз, явно ужасаясь низости его натуры. Но он только пожал плечами. Да, он виновен – по всем пунктам обвинения. Чертовски огорчительно остаться изуродованным на поле боя лишь по прихоти злого случая. Некого винить – некому и мстить. Лишь тлеющая в душе горечь, из-за которой его всегда подмывало отыграться на том, кто подвернется под руку. О нет, он не был жесток – разве что человек действительно и несомненно заслуживал наказания. Обычно Эшбери ограничивался тем, что получал извращенное удовольствие от собственных издевок.

      Если уж ему суждено выглядеть чудовищем, так почему бы не сыграть соответствующую роль?

      К сожалению, эта модистка не желала изображать дрожащую мышь. Ну просто ни малейшего замешательства, что бы он ни сказал! И если девица до сих пор не сбежала от ужаса, то, вероятно, уже не сбежит.

      К счастью для нее.

      Эшбери был уже готов вручить ей деньги и попрощаться – и с ней, и с платьем – самым любезным образом, да только не успел, потому что она решительно выдохнула:

      – Хорошо.

      Ее пальцы нащупали боковую застежку. Она начала расстегивать крючки, спрятанные в боковом шве лифа. Один за другим. Расстегнутый лиф уже не так туго сдавливал грудь, и она обрела естественную полноту. Рукав упал с плеча, прикрытого тончайшей тканью сорочки. Темная прядь выбилась из прически, щекоча ключицу.

      Господи боже мой!

      – Прекратите.

      Замерев, она подняла голову.

      – Прекратить?

      Герцог