Хотите быть герцогиней?. Тесса Дэр

на обитателей Гималаев.

      Она возвела глаза к потолку и тяжело вздохнула.

      – Что? – спросил Эшбери. – Только не говорите, что вам самой это нравится.

      – Какая разница, ваша светлость, отвечает это платье моим вкусам или нет. Я все равно горжусь своим трудом – на это платье ушли многие месяцы работы.

      Теперь, опомнившись от зрелища ее кошмарного наряда, Эш наконец обратил внимание на собственно юную особу, которую этот жуткий наряд совершенно затмил.

      Девушка могла украсить собой любое платье: цвет лица – сливки, губы – лепестки розы, ресницы – опахала.

      И характер, вероятно, стальной.

      – Только одна эта вышивка… Я трудилась неделю, чтобы довести ее до совершенства. – Кончиками пальцев девушка провела вдоль выреза корсажа.

      Герцог проследил за ее пальцами. Но не вышивка занимала его. Он видел ее грудь – небольшие соблазнительные бугорки, безжалостно стиснутые корсажем платья. Они ему понравились, как и ее решительное настроение, которое заставило ее грудь взволнованно вздыматься.

      Эш поднял глаза выше, оценил и стройную шею, и копну зачесанных вверх каштановых волос. Одного вида ее строгой прически было достаточно, чтобы у мужчины появилось желание выпустить на свободу эти буйные пряди, вынимая шпильки одну за другой.

      «Держи себя в руках, Эшбери!»

      Вряд ли девица настолько красива, как кажется. Несомненно, все дело в контрасте с этим отвратительным платьем. К тому же Эш давно уже живет затворником…

      – Ваша светлость, – продолжила гостья. – Мое ведерко для угля совсем пустое, в кладовке сыщется лишь несколько заплесневевших картофелин, а сегодня истекает срок квартальной платы за жилье. Хозяин грозился выбросить меня на улицу, если я не заплачу всю сумму. Мне нужно получить то, что я заработала. И дело очень срочное. – Она протянула руку. – Прошу вас. Два фунта три шиллинга.

      Эшбери смотрел на нее, сложив руки на груди.

      – Мисс?..

      – Гладстон. Эмма Гладстон.

      – Мисс Гладстон, вы, кажется, не понимаете, как это выглядит со стороны. Вы нарушили покой и уединение герцога. Вам следовало сгорать от стыда, а еще лучше – дрожать от страха. Однако я не наблюдаю ни заламывания рук, ни страха, ни дрожи. Вы точно простая портниха?

      Девушка показала ладони – на подушечках пальцев едва зажившие порезы и мозоли. Убедительное доказательство, вынужден был признать Эш, но до конца она его не убедила.

      – И все же вряд ли вы были рождены в бедности. Слишком хорошо вы держитесь, и у вас хорошие зубы. Я бы предположил, что вы еще в нежном возрасте остались сиротой в результате какого-то ужасного случая.

      – Нет, ваша светлость.

      – Вас кто-то шантажирует?

      – Нет, – выдохнула Эмма.

      – Вам приходится посылать деньги на содержание незаконнорожденных детей, и вас этим шантажируют?

      – Нет.

      Он щелкнул пальцами.

      – Допустим, ваш отец распутный повеса, в долговой тюрьме или спускает деньги на джин и продажных девок.

      – Мой отец – приходской священник