Хотите быть герцогиней?. Тесса Дэр

вашу жизнь.

      Эмма постаралась справиться с волнением.

      – Если вам это хоть как-то поможет, – продолжал дворецкий, – знайте, что вся прислуга надеется на первое.

      – Это обнадеживает… кажется.

      Что бы ни потребовалось для того, чтобы, по словам Хана, «поладить», Эмма не сомневалась, что лишена подобных качеств. Однако, если Хан намеревается встать на ее сторону, она не возражает. Ей нужен хотя бы один друг в этом доме, и этим другом вряд ли станет ее супруг.

      И не кошка, куда бы она ни подевалась.

      – Чем вы там занимаетесь? – спросил тот, о ком они только что говорили.

      – Ничем, – поспешно ответила она. – То есть я почти закончила читать. – Вы могли бы дать мне совет? – шепнула она дворецкому.

      – Полагаю, уже поздно спасаться бегством.

      – А кроме этого?

      – Разве что напиться допьяна? Кое-кому в этом доме следовало бы, но я не могу.

      – Хан, хватит стоять столбом, сделай что-нибудь полезное. Принеси фамильную Библию.

      Дворецкий вытянулся в струнку.

      – Да, ваша светлость.

      Уходя, он едва заметно подмигнул Эмме – сочувственно и вместе с тем заговорщицки. «Отныне мы вместе» – вот что он, кажется, хотел сказать.

      Эмма взяла перо.

      Как только была подписана последняя страница контракта, священник деликатно кашлянул:

      – Вы готовы начать, ваша светлость?

      – О господи, да! Давайте поскорее покончим с этим.

      Эмма и герцог заняли свои места, стоя бок о бок, и Эмма, не сдержавшись, взглянула на него. К ней был обращен его здоровый профиль – мужественный, решительный. Ни малейшей тени сомнения не было на его лице.

      Но он вдруг повернулся к ней, и она увидела шрамы. Смутившись от того, что он заметил, что она его разглядывает, Эмма поспешно отвернулась, и инстинкт болезненно подсказал ей: отвернувшись, она допустила ошибку.

      «Отлично, Эмма. Так держать!. Как раз вот этим ты его не оскорбишь».

      Они произнесли положенные клятвы, и новоиспеченный супруг схватил ее руку, чтобы надеть на палец простое золотое колечко. В том, как герцог стиснул ее руку, не было ничего сентиментального – он как будто утверждал свое право на Эмму. Двое слуг поставили свои подписи как свидетели, после чего викарий удалился.

      И они остались втроем – Эмма с герцогом да еще тяжелое, неловкое молчание.

      Герцог хлопнул в ладоши.

      – Ну, с этим покончено.

      – Полагаю, это так.

      – Я велю горничной принести чего-нибудь подкрепляющего в ваши покои. Вам наверняка захочется отдохнуть.

      И он повернулся к ней спиной, собираясь уйти, но Эмма дотронулась до его плеча, чтобы остановить.

      Он обернулся.

      – Что еще?

      Это был не вопрос, а скорее выговор. Эмма собралась с духом.

      – Я хочу отобедать.

      – Разумеется, вы пообедаете. Или вы думаете, что я стану морить вас голодом? Это вряд ли отвечает моим планам зачать здорового ребенка.

      – Я имела в виду