Хотите быть герцогиней?. Тесса Дэр

одно. Я хочу, чтобы вы меня поцеловали.

      Эмма выпалила это и замерла, ужасаясь собственным словам. Но дело было сделано – теперь ей нельзя отступать. Если она дрогнет перед ним, ей никогда не отбить назад тот маленький плацдарм, который она захватила.

      – Вы разве не слышали? Я только что поставил условие: поцелуев не будет.

      – Вы говорили про поцелуи в постели, – возразила она. – А я не про постель. Я прошу только об одном-единственном поцелуе.

      Он провел ладонью по лицу.

      – Обед. Поцелуй. Вот что я получил, женившись на дочери сельского священника. Романтические бредни.

      – Поверьте, быть дочерью сельского священника отнюдь не означает, что моя голова набита романтическими бреднями.

      «Распутница. Шлюха. Иезавель». Эти жестокие слова зашипели на нее из темных уголков памяти. Она заставила их отползти назад, как привыкла делать все эти годы. Может быть, когда-нибудь она сумеет прогнать их навсегда.

      – Я могу обойтись без кольца с драгоценными камнями, без гостей, без красивого платья, – сказала она. – Я прошу только об одной маленькой любезности, чтобы почувствовать… немного тепла. Чтобы сегодняшний вечер был больше похож на настоящую свадьбу.

      – Свадьба была самая настоящая. Мы принесли клятвы, которые нас связали по закону. Поцелуи на свадьбе необязательны.

      – Мне кажется, на моей свадьбе поцелуй просто необходим. – Ее голос набрал силу. – Вы удостоили меня церемонии, пусть формальной и второпях, но меня бы порадовал этот маленький жест, который дал бы мне почувствовать, что я для вас нечто большее, нежели движимое имущество.

      Она пристально наблюдала – как он отреагирует? Но его реакцией был полный отказ от какой бы то ни было реакции. Его лицо ничего не выражало – обе его половины: здоровая и та, где шрамы. Или он не был уверен в себе? Кроме того, нельзя исключать, что она ему неинтересна. Эти мысли заставили ее сердце сжаться.

      – Если хотите, я могла бы сама вас поцеловать, – предложила Эмма. – Необязательно, чтобы поцелуй был долгим. Вам только и нужно, что стоять смирно.

      Она привстала на цыпочки.

      Но он положил руки ей на плечи, вынуждая опуститься на пятки.

      – Жена не может целовать герцога.

      О господи! Ничего унизительнее уже быть не может.

      – Герцог, – продолжил он, – сам целует жену. Это совершенно разные вещи.

      – Вот как?

      – Да. Закройте глаза.

      Эмма повиновалась. Сердце стучало в груди все громче, а ожидание все затягивалось.

      Ничего…

      Она выставила себя дурой, а он над ней посмеялся. Он передумал. Насчет поцелуя. Насчет нее. Насчет всего. Она была готова открыть глаза, бежать из этой комнаты, соорудить баррикаду из подушек, книг и кошек, чтобы спрятаться за ней до конца своих дней, когда…

      Его ладони обхватили ее лицо – шершавые, властные. И в тот миг, когда она думала, что вспыхнет пламенем от жестоких подозрений, его губы коснулись ее губ.

      И что-то сдвинулось в ее душе. Потайной карман желаний,