Золотой стандарт: теория, история, политика. Сборник

преступники считали себя несправедливо убиваемыми людьми, в твердом убеждении, что их проступок – если стоит называть его проступком – такой же простительный, как проступок школьника, тайком собирающего орехи в лесу соседа. Все красноречие напутствовавшего их священника редко убеждало последовать полезному обычаю, по которому другие казнимые публично признавали перед смертью ужасность своего преступления[124].

      Зло развивалось с быстротой, все увеличивающейся. Наконец, осенью 1695 г. дело было в таком положении, что Англия, в практическом отношении, не имела, можно сказать, денег определенной ценности. Получая за вещь монету, на словах обозначавшуюся именем шиллинга, человек получал на самом деле 10 пенсов, 6 пенсов, 4 пенса, как случится. Результаты опытов, деланных тогда, заслуживают того, чтобы упомянуть их. Чиновники казначейства однажды взвесили 200 фунтов стерлингов монеты старого чекана, принятой казной. В 200 фунтов стерлингов следовало быть больше 220 000 унций; оказалось меньше 114 000 унций[125]. Правительство пригласило троих купцов прислать для такого же опыта по 100 фунтов стерлингов серебряной монеты, находившейся в обращении. В 300 фунтах стерлингов следовало быть около 1200 унций весу. Оказалось только 624 унции. Такие же опыты делались в провинциях. Оказалось, что 100 фунтов стерлингов, в которых следовало быть около 400 унций, весили: в Бристоле 240 унций, в Кембридже 203, в Эксетере 180, а в Оксфорде только 116 унций[126]. Но еще оставались на севере местности, куда только что начинала проникать обрезанная монета. До нас дошли записки честного квакера, жившего в одной из этих местностей; он говорит, что когда он поехал на юг, купцы и содержатели гостиниц с изумлением смотрели на ценные и полновесные кроны и полукроны, которыми он расплачивался, и спрашивали его, из каких он мест, где можно иметь такие деньги. Гинея, которую он купил за 22 шиллинга в Ланкастере, оказывалась имевшей новую ценность на каждой новой его остановке. В Лондоне ему сказали, что она стоит 30 шиллингов и стоила бы больше, если бы правительство не назначило, что не будет считать гиней выше этой цены при приеме платежей[127].

      Зло, происходившее тогда от испорченности монеты, не принадлежит к разряду тех бедствий, которые считаются достойными подробного рассказа в истории. Но все зло, которое терпела Англия в течение четверти столетия от дурных королей, дурных министров, дурных парламентов и дурных судей, едва ли равнялось тому злу, которое делали ей в один голос дурные кроны и дурные шиллинги. События, которые годятся быть прекрасными темами для патетического или негодующего красноречия, не всегда события, имеющие наиболее важности для жизни нации. Неблагонамеренность правительств Карла и Иакова, как ни была велика, не мешала общему ходу жизни непрерывно улучшаться. Честь и независимость государства продавались иностранному государю, отнимались права, обеспеченные формальными грамотами, нарушались основные законы страны; а между

124

Очень любопытное свидетельство о сострадательности общества к обрезывателям монеты – проповедь, сказанная в присутствии лорда-мэра Флитвудом (впоследствии епископом илайским) в декабре 1694 г. По словам Флитвуда, «гибельная слабодушная кротость уменьшает бдительность начальств, удерживает полицейских, обольщает присяжных, связывает язык свидетелям». Он говорит и о трудности убедить самого обрезывателя, что он преступник. См. также проповедь, сказанную Джорджем Галли в эдинбургской цитадели нескольким обрезывателям накануне их казни. Галли говорит, что обрезыватели вообще идут на казнь не раскаявшись, и старается пробудить совесть своих слушателей. Он доказывает преступность их дела соображением, которое мне без него не пришло бы в голову. «Если бы теперь предложить вопрос, какой был предложен древле: чей образ есть и написание? – мы не могли бы отвечать, как отвечали Спасителю тогда. Мы можем еще догадываться, чей портрет на монете; а не можем видеть по надписи, чей он: надпись пропала», – так рассуждает Галли. Свидетельство его и Флитвуда подтверждается Томом Брауном, шутливо рассказывающим разговор между священником Ньюгетской тюрьмы и обрезывателем. Приличие не позволяет приводить здесь этот рассказ.

125

Lowndes’s Essay for the Amendment of the Silver Coins, 1695.

126

L’Hermitage, 29 нояб./ 9 дек. 1695.

127

Мемуары этого ланкастерского квакера напечатаны несколько лет тому назад в «Manchester Guardian», одной из лучших провинциальных газет Англии.