Солдат: Солдат. Превратности судьбы. Возвращение. Виктор Мишин

знаю пока, доложу, может, что-то подскажут в штадиве, вызывали-то сразу к комдиву. Вы тут тоже поразмышляйте, уверен, сержант у нас чего-нибудь обязательно придумает.

      «Вот, бля, сели и поехали, только ножками болтают!» – мысли лихорадочно бегали, пытаясь зацепиться хоть за что-нибудь.

      Отпросился на НП. Час наблюдений принес мне немного. Немцев возле злополучного «Молочного» дома как грязи. А ее много. Хуже всего, что и в соседних домах тоже противник закрепился, скрытно подойти будет невероятно трудно. Площадь хоть и позволяет наступать довольно широким фронтом, но все же… Эх, хреново было из-за флангов, нужно требовать, чтобы атака шла и с флангов тоже, причем дом штурмовать нашей ротой, а еще две нужно заставить пробиться дальше, к железнодорожной насыпи и обломкам забора. Да вот кто же нам даст три дома штурмовать тремя ротами? У нас и в одной-то меньше двух взводов, так кто же будет все остатки тратить на в принципе не нужные дома?

      При довольно слабой артиллерийской поддержке с левого берега Волги на штурм бросили наших соседей, из третьего батальона. Там численность была выше, мы пока сидим, подкрепление обещали. Выдвинули на штурм «Молочного» дома все две роты, на бумаге, конечно, там бойцов по факту всего сотня. Ребята пошли вроде грамотно, но едва достигли стен нужных домов, понесли огромные потери. Немцы долбили в упор из всего, что было под рукой, а было у них немало. Танки, самоходы, минометы и, конечно, множество пулеметов. Я отпросился и издали хоть немного пострелял, снимая одиночных немцев, что попадали в поле зрения. Хорошо, что наступающим выдали приличное количество дымовых гранат, ребята хоть отойти смогли, потеряв половину товарищей в этом, не совсем нужном бою.

      Вечером ротный сообщил, что ночью должно прибыть подкрепление, ждем, стало быть, мы явно будем следующими, кого кинут в эту мясорубку.

      На следующий день, с обеда, точнее около трех часов дня, началась наша артиллерийская подготовка. С левого берега ударили щедро, долбили минут двадцать, «катюшами» и гаубицами. Еще не успел отгреметь последний снаряд и пыль плотно висела над площадью Девятого января, как позади нашего дома раздалось рычание моторов. Выглянув из окна второго этажа, увидел картину. Целых четыре КВ, три «тридцатьчетверки», два грузовика с пехотой и прицепленными орудиями сзади, да не «сорокапукалки», а грабинские, семидесятишестимиллиметровки. Орудий всего два, но и это хлеб. Откуда только, где столько урвали? Да и вообще, нам ли все это богатство?

      Оказалось, нам. Что ротный наговорил в штадиве, что уж там насочинял, но нам прислали небольшое подкрепление и артиллерию с танками.

      – Ну что, сержант, а так, – капитан оказался вдруг рядом и показал на новоприбывших, – прорвемся?

      – Думать надо. – Блин, ну что я опять-то умничаю, «думарь» хренов, ротный с сержантом уже советуется, довыделывался. Хотя, если вспомнить слова Жукова о сержантах, то вполне себе и нормальная ситуация. – Главное, в одиночку в лобовую не посылать.

      – Да что же мы, совсем дурные? – капитан аж подавился от мысли потерять такое богатство.

      – С