Пожиратель Душ. Мишель Пейвер

еще почему?

      – Потому! – сердито отрезала она. – Я их специально для Волка приберегаю!

      Когда она ушла, Торак заставил себя немного поесть, затем выполз из убежища и принес жертву Лесу и своему хранителю.

      Отрезав прядь своих длинных черных волос, он привязал ее к ветке упавшей ели. Затем коснулся рукой своего тотемного знака – истерзанного временем клочка волчьей шкуры, заботливо пришитого к его новой парке.

      – Услышь меня, о Великий Лес! – сказал он. – Заклинаю тебя всеми своими тремя душами – моей телесной и внешней душой, а также душой моего племени – и очень тебя прошу: сохрани моего брата Волка, убереги его от злых козней этих колдунов!

      Но, лишь закончив свою молитву, Торак заметил, что к другой ветке ели привязан клок темно-рыжих волос. Оказывается, Ренн тоже принесла жертву Лесу.

      И Торак вдруг почувствовал себя виноватым. Не надо было ему кричать на нее.

      Вернувшись в шалаш, он стащил с ног башмаки, заполз в мешок и притих, глядя на горящий костер и вдыхая чуть затхлый запах оленьей шкуры и горький дым еловых веток.

      Где-то вдали заухала сова. Нет, это было не знакомое «ху-гу!» серой лесной совы, а глубокое, низкое уханье большого филина!

      И по спине у Торака пробежал озноб.

      Услышав, как поскрипывает снег под ногами Ренн, он окликнул ее:

      – Значит, ты тоже принесла жертву Лесу? Как и я?

      Ренн не ответила, и он прибавил:

      – Ты прости. Я не хотел тебя обижать. Это просто… Ну, в общем, прости.

      Но ответа опять не последовало.

      Он слышал легкий скрип ее шагов, приближавшихся к шалашу, но… затем эти шаги, обогнув ель, послышались сзади!.. И Торак в испуге сел:

      – Ренн, это ты?

      Шаги замолкли.

      Сердце бешено забилось у Торака в груди. Это была вовсе не Ренн!

      Стараясь двигаться как можно тише, он выполз из мешка, надел башмаки и потянулся за охотничьим топором.

      Шаги возобновились и еще немного приблизились. Кто бы это ни был, теперь он находился всего на расстоянии вытянутой руки от Торака. Их разделяла лишь ненадежная стена из еловых ветвей.

      На короткое время установилась полная тишина. Затем Торак услышал чье-то влажное, какое-то булькающее дыхание, которое показалось ему в этой тишине оглушительно громким.

      Мурашки так и поползли у него по телу. И сразу вспомнились те несчастные, кого прошлым летом угораздило заразиться жуткой болезнью, насланной колдунами. Он вспомнил их безумные глаза, горевшие жаждой убийства, отвратительные комки слизи, не дававшей им дышать, скапливавшейся в груди и в горле…

      А еще он вспомнил, что Ренн сейчас там, у реки, совсем одна. И тут же пополз к выходу из убежища.

      Облака скрывали луну, и вокруг было черным-черно – хоть глаз выколи. До ноздрей Торака донесся запах падали. И он снова услышал то булькающее дыхание.

      – Ты кто? – крикнул он в темноту.

      Дыхание смолкло. И снова воцарилась полная тишина. Но это была та самая тишина, когда кто-то явно поджидал тебя в темноте.

      Торак