Надгробие для живых. Никита Алексеевич Черненко

жили далеко не все люди. Был тот процент несчастных, которые не успели в своё время поймать оповещение от близлежащего купола, а потому остались в своих домах. Многие из-за этого замёрзли, некоторых убили мародёры, кого-то наверняка растерзали староисторические животные, а те некоторые, что хорошо адаптировались к новым условиям, оставляли дома и отправлялись на поиски нового дома для себя и своих семей. Кому-то везло, и по пути они даже никого не теряли, сбивались в группы и добирались до своей цели. Остальным везло меньше, и в лучшем случае они умирали, а чуть позже, когда природа начала изменяться, сами становились новым видом хищников – лунатиками. Вообще их какое-то время ставили наравне с зомби из книжек, но вскоре стало ясно, что это совершенно другое. Они хитрее, сильнее, выносливее, умеют говорить, а некоторые пародируют себя же в прошлом, и живут в заброшенных домах, и только им известно, что в это время с ними творится. Может, они представляют, что ничего не изменилось, бродят по выдуманным квартирам, или им вовсе чудится собственное прошлое, ставшее их проклятьем. Даже врагу я бы не пожелал стать лунатиком. К нам как-то раз один такой забрёл, когда я только начал покидать стены Гринмана. Его образ хорошо мне врезался в память: коричневая от грязи куртка, через которую местами виднелось тощее, постоянно содрогающееся от судорог тело. На голове всё ещё оставалось пара клочьев седых, жидких волос, один глаз казался стеклянно-мутным, а второй постоянно бродил от меня к Касу, который заранее знал, с кем мы встретились. Лунатик не выдержал, когда Кас спросил, как его зовут. Он что-то булькнул в ответ, прыгнул на меня через костёр, да так в него и свалился. И хоть ему уже был конец, Кас добил его, а потом подобрал гильзу и, качая головой, сказал: «Блин, патрон жалко. Надо попробовать порох сделать». Тогда я сначала спросил, что такое порох, а затем, получив ответ, спросил, зачем тогда было стрелять, если патроны жалко. Он бурчал будто самому себе, что мучительной смерти не заслужил никто, будь то животное, лунатик или человек. Смерть, по его мнению, должна приходить стремительно и так же стремительно уходить вместе с твоей жизнью на тот свет. Я хотел ещё узнать, что это за «тот свет» и где он находится, но я посмотрел на вытаскивающего из костра труп Каса, и понял, что он не ответит. Мне кажется, я так и не понял: стремительная смерть, конечно, дело хорошее, но зачем добивать того, кто уже мёртв? Можно было всего-то подождать, пока не перестанет дёргаться…

      Голова и тело пришли в порядок, я поднял с земли винтовку, переставил аккумулятор заново, чтобы когда мне снова понадобится выстрелить, подобных осечек не случалось. Ночь уже давно перешла в раннее, ещё не светлое утро: бледная луна клонилась к горизонту, и мне казалось, что я видел оранжевые лучи солнца. Но то было лишь ведением. Оно уже больше двух сотен лет не радовало жёлтым светом, из-за чего даже безоблачным днём в полдень всё выглядело серым, будто это одна большая шутка какого-то психопата, исказившего весь мир и сделавшего его заново из бетона. Впрочем, и в безжизненном