Баловень богов. Игорь Шахин

нежно подрагивал, словно порхающие на солнце протуберанцы, оболочка дышала свободно, а «сердце» переполняло чувство восторга, и хотелось молить кого-то великого и всесильного о прощении за такое чрезмерное ощущение счастья. А запахи! О! Это могло быть одно из двух – или свежий мягкий июньский стог сена, или бездонно проваливающаяся перина приятеля-короля, взявшего недавно за моду покрывать всякий раз перед сном полы будуара ковром из живых цветов. Так что, надо быть поосторожнее! Можно наступить на шип от розы, попавший в этот ковер случайно. Когда в тот момент открыл глаза, оказалось – ни то и ни другое.

      Баловень в тот момент всего-навсего пульсировал одним из атомов бензольного кольца некоего ароматического соединения.

      Ну, ничего, ничего… Опыта пока маловато. Всего-то и прожито около миллиона пробуждений. И сколько их еще предстоит… А так редко бывает, чтобы пробуждение привело в одно и то же место два раза. А уж чтобы это случилось трижды – такого и совсем не было.

      Бензол? Что же, значит, ему, Баловню, предстоял день простого упражнения на ритм и пульсацию, строго приспособленную к жизни бензольного кольца некоего вещества.

      Больше всего ему в момент предыдущего пробуждения было интересно: вещество будут терзать, используя в каком-нибудь процессе, или оно для каких-то нужд законсервировано? Если терзать, то надо будет не упустить момента распада или синтеза и вовремя заменить собой что-нибудь стабильное, если оно, стабильное, на тот момент подвернется. И тогда можно будет победителем ситуации спокойно просуществовать до начала следующего сна. А не подвернется – тоже ничего страшного. Всего-то навсего сон наступит гораздо раньше. Только вот Плантаторы снова станут усмехаться и отечески журить за нерасторопность…

      Ничего такого особенного в те моменты не произошло, если не считать излишнего упрямства атома, вместо которого Баловню пришлось пульсировать в ароматическом веществе – так и норовил вытолкнуть пришельца со своего законного места. Но куда ему, несмышленышу, до виртуоза Баловня! В общем, накануне сон, из которого он уже теперь выкарабкивался, пришел вовремя, не то соперники отчудили бы что-нибудь такое…

      Собственно, если говорить о его снах, то снами их можно назвать лишь согласно общепринятым человеческим меркам. На самом же деле это было состояние, которое, не очень-то вдаваясь в подробности, можно означить так – НИЧТО В ПУСТОТЕ. А оттуда, из НИЧЕГО В ПУСТОТЕ, каждый раз никогда не знаешь, кем и где возникнешь. Но в этом-то и был громадный интерес и смысл его жизни: кем и где! А вот как там оно все сложится – не столь важно. Пусть это будет не очень соответствовать нужной норме, часть того опыта, что требуется от него Плантаторам, рано или поздно обретет. Им интересна мера его опыта, ему интересно, ГДЕ и КЕМ.

      …На этот раз он пробудился огнем костра в пещере полудикого племени. Вокруг него в благоговейном ритуальном танце ритмично двигались люди. Эти существа из всех веществ и явлений Космоса были ему всего интересней. Может, такое его влечение было замыслом Плантаторов, но Баловень об этом