Ущелье дьявола. Александр Дюма

словам Самуила, покраснела от слов Юлиуса. А Юлиус, смутившись от невольно вырвавшейся у него фразы, поспешил заговорить с ребенком.

      – Лотарио, хочешь поехать с нами в университет? – весело сказал он.

      – Сестра, что такое университет? – спросил малыш Христину.

      – Это такое учебное заведение, где тебя могут выучить всем наукам, – весело объяснил вернувшийся пастор.

      Ребенок обернулся к Юлиусу с серьезной миной.

      – Мне незачем ехать с вами, у меня вместо университета есть сестра. Христина умеет и читать, и писать, знает французский и итальянский языки и музыку. Я никогда в жизни не расстанусь с ней.

      – Увы! Ты гораздо счастливее нас, – произнес Самуил, – потому что нам с Юлиусом уже пора.

      – Как! – воскликнул пастор. – Вы и дня у нас не пробудете? И поужинать не хотите с нами?

      – Тысячу раз благодарим, – ответил Самуил, – но нам сегодня же надо попасть в Гейдельберг.

      – Но ведь вечером нет занятий!..

      – Да, но нам необходимо быть там по более серьезной причине. Юлиус знает, почему именно.

      – Давайте прикинем, – сказал пастор, – до Гейдельберга не больше семи-восьми миль. Вы успеете туда к вечеру, выехав и в четыре часа, а тем временем ваши лошади отдохнут, да и жара спадет.

      – Невозможно: дело очень срочное. Лучше приехать раньше, чем опоздать. Правда, Юлиус?

      – В самом деле?.. – спросила Христина, устремив на Юлиуса взгляд своих прекрасных глаз.

      Юлиус не мог устоять перед этим взглядом.

      – Слушай, Самуил, – сказал он, – не будем обижать наших радушных хозяев. Право, мы можем уехать отсюда ровно в четыре часа.

      Самуил бросил сердитый взгляд на Юлиуса и на юную девушку.

      – Ты желаешь этого? Хорошо, я согласен.

      – И прекрасно! – воскликнул пастор. – До трех часов я успею показать вам свои коллекции и сад, господа, а потом мы все пойдем провожать вас. Вы увидите: та дорога, которая показалась вам ночью такой ужасной, днем, при солнце, – просто восторг! Вероятно, мы даже встретим там нашу колдунью. Действительно, она как будто немного странная, но только в самом христианском смысле этого слова – это целомудренный и святой ребенок.

      – Ах, мне очень хотелось бы увидеть ее днем! А теперь пойдемте смотреть ваш гербарий, – сказал Самуил, вставая. И, проходя мимо Юлиуса, шепнул ему на ухо: – Я займу отца разговором. Чувствуешь мою преданность?

      И он действительно разговорился с пастором, так что Юлиус некоторое время оставался наедине с Христиной и Лотарио. Теперь они уже не испытывали прежней неловкости. Впечатление, произведенное Христиной на Юлиуса, становилось только сильнее и глубже. Он никогда еще не встречал такого живого, ясного личика, в котором можно было прочесть, как в открытой книге, все невинные порывы девственной души. Взгляд Христины быль чист, как хрусталь, и обнаруживал прелестное, преданное сердце. Все существо ее дышало кротостью и добротой. Она напоминала собой светлый майский день. Присутствие