Нарисованные герои. Владислав Крапивин

вложенном между страниц листке: замахнувшийся большущей банкой-гранатой Кнабе (Олежка!). Весь в отчаянии последнего, безнадежного боя…

      Впрочем, сейчас я не про это. Я про то, о чем сказал нам в сквере Сандро. Оказывается, бригада старшеклассников работала за городом на заготовке дров для госпиталя, в котором до сих пор залечивали раны инвалиды, солдаты недавней войны, и этой бригаде нужна была помощь. Большие ребята на берегу реки пилили бревна приткнувшихся к земле плотов, кололи кругляки на поленья, а те, кто помладше, должны были укладывать дрова в поленницы. Ну и делать всякую мелкую работу, помогать при погрузке, когда приходят машины.

      Нельзя сказать, что мы пришли в восторг от такого предложения. Женька сказал:

      – Ни фига себе, вкалывать в каникулы…

      Сандро сказал в ответ:

      – Парни, это же для раненных. Люди за нас кровь проливали…

      В то время это был аргумент.

      Ну и кроме того… чем плохо-то? Река рядом, обед, сваренный на костре, азарт общей работы. Пожалуй, это не менее интересно, чем бои на игрушечной баррикаде. А пользы больше не в пример. И… какая-то причастность к боевым делам недавней войны…

      Мы уезжали на берег у пригородной деревеньки Ольховки утром и возвращались около шести вечера. И однажды случилось так (подробные причины не помню) что кому-то надо было остаться на берегу на ночь, караулить дрова. Деревенские жители не прочь были поживиться за счет топливных запасов, приготовленных для госпиталя. Сейчас мне уже трудно объяснить, почему вышло так, что из старших остался только Сандро. Главное, что остался. И наша компания – с ним. В том числе и Женька Носов по привычке именуемый Ноздрей.

      Только Кнабе не остался. Днем ему родители еще кое-как разрешали участвовать в общей работе, но чтобы ночевать вне дома – об этом и думать нечего. Он с горечью признался нам в этом (и опять намокли у него глаза). Мы утешали его, как могли.

      В тот день работу закончили раньше обычного. Старшие (и Олежка с ними) уехали в город на грузовике. А мы остались сладко бездельничать. Искупались…

      Сандро и Ноздря бродили среди дровяных штабелей, а Лёвка, Сашка, Женька и я лежали на песке и смотрели, как в небе проплывают маленькие желтые облака.

      – Какие быстрые, – сказал я.

      – Облака? – спросил Сашка.

      – Ну да. Быстро летят…

      – Облака-облака, солнце жарит вам бока… – вдруг срифмовал Женька. И усмехнулся.

      – А помните стихи Сандро? Тоже про облака, – вдруг сказал Лёвка. – В той тетрадке, что мы нашли весной.

      Я помнил, но промолчал. Тогда Лёвка проговорил:

      Разные бывают облака.

      У одних дорога не легка,

      А другие, улетев высоко,

      Солнцем наливаются, как соком…

      Мы промолчали, и Лёвка тоже стал молчать. А минут через пять сказал:

      – Пошли, искупнемся еще.

      – Айда! – вскочил я…

      Мы тогда не знали, что в Лёвке бродят его собственные стихи. Те, которые он еще стеснялся показать нам.

      Вечером,