Лучник. Любый мой. Книга четвертая. Юрий Сергеевич КАРАНИН

а в следующий вдруг да недород случится. – Не оглядываясь на него, ответил старик. – И это не мне решать. Я – что? говорун, да и только. Волхвовать по-стоящему и то разучился.

      – Что делать? – Снова подался вперед Глань.

      – Волхвовать, стало быть. Не ведомо что ль? – Удивился старик. – Ранче справнее волхвовал, а тепере что говорить? Говорю, дыра в памяти.

      – Ишь, разговорился! – Начал оглядываться Глань, ища глазами поддержку себе. – Ты зубы-то не заговаривай.

      – И тут твоя правда. – Согласился старик. – Ранче с зубами ко мне толпами шли. А теперя не ходют.

      – Да что же это такое? – Не удержался Глань, – характер-то от отца достался. – Толком отвечай.

      Привычки часто от отцов достаются. Члун – не исключение. Отец, пока в детство-то не впал, учивал, не показывать на людях свою растерянность и незнание. Именно поэтому Члун чаще молча обретается в стороне, пока другие ведут беседу. Чаще это делал Воевода – человек рассудительный и терпеливый, – не то, что Глань, либо отец его Новар. Отцу вообще поперек слова не скажи, – сразу к мечу лапищу тянет, либо лапищу – в кулак, – и конец всем разговорам.

      – Ну, вот что. – Решил Император. – Воевода и я тут останемся, а остальные могут в тенечке отдохнуть.

      – Нет, пусть он сначала скажет, что такое – волхвовать. – Заупрямился Глань.

      – Неуж-то не ведаете этого? – Искренне подивился старик. – Скучно, получается, вы, тогда, живете, не разумно. Кто же вам болячки лечит, грусть-тоску выпроваживает, али погоду поправляет?

      – Так ты – маг, что ли? – Догадался Воевода.

      – Не, до мага мне далеко. Волхвовать только и могу. Да и то через пень-колоду. А иначе эта оказия не случилась бы. О-хо-хо, дела наши грешные. – Тяжко вздохнул старик. – Стало быть, подать вас интересовает?

      – Ну, да! – Подтвердил Воевода. – Битый час об этом толкуем. Сколько дать обещаете?

      – Вот ить неразумные. – Старик, наконец, слез с камня. – Говорю вам, не я это решаю, а обчество. Решило оно, положим, десятину граду поставлять, – так возы справно приходят. Или, скажем, решили, что обветшало у града оружие, так мастеровые денно-ночно будут то оружие справлять, пока понови дружина сильной не станет.

      Воевода коротко усмехнулся: не случайно старик про оружие проговорился.

      – И мы оружие может заказать?

      – Опять – сто одно. – Старик, видимо, хотел, было, бросить шапку, что держал в руке, но передумал.

      – Велика ли у вас дружина? – Как бы попусту спросил Члун, но старика не проведешь:

      – Так это, как мерить? Какова сеча предвидится, такова и дружина.

      – Хитер бродяга! – Громко восхитился Воевода, но и старик за словом не в карман полез:

      – Так ить простаку только в гулянке ловко живется, а жисть – она с боку на бок крутит, переворачивает. Ты, вон, тоже не прост. Воевода, никак?

      – Так и есть. А ты кто таков?

      – Так ить бродяга и есть. Милеем меня кличут, коли совета просют, а так, вообще, без имени обхожусь. А вы, стало быть, знатные люди?

      – Тебе ж