Лучник. Любый мой. Книга четвертая. Юрий Сергеевич КАРАНИН

покачать головой, когда Лучник стал выговаривать команде:

      – Я же приказывал на месте оставаться. А теперь все тут можем на века закуковать.

      Но и Милея не поддержал, когда тот пытался Лучника урезонить:

      – Не в меру расшумелся ты, Ванюша. Я виноват, меня и хули. Не мог я наказ не выполнить.

      Мог, не мог. Не о том речь. Даугратинья-то тоже здесь обретается, что и поразило Милея. Все перепуталось! Мозга за мозгу так зашла, что и калачом ее оттуда не выманишь. Кому сказать? Знать, Время совсем с катушек съехало. Это надо же! Позвать Лучника, отправившегося за Мечами, во времена Члуна-Икосаэдра, чтобы годом позднее отправиться за мечами, поскольку без этих мечей Мечники не остановят того, кто к Кристаллу Белого Волка рвется, а Лучник, то есть, Са Тал ….

      – Хватит, Милей! – Взмолился Кронос, и совсем расстроился.

      Но что его расстройство? У Хранительницы Ма – и лица нет. Речь даже не о Древе и не о Лилит, хотя это самая большая ее боль. Речь идет о том, что кто-то настойчиво пытается помешать созданию Лабиринта. Ма тоже не безоглядно поверила в то, что на Лучника замкнулось Время. Всего скорее, оно замкнулось на Лабиринт, а Лабиринт оберегает своего создателя. А что это меняет? Ровным счетом – ничего. Это если все идет, как шло.

      Верь-не верь, но что делать со всем этим, Хранители не знали.

      Кронос-то теперь тоже благосклонно к Лабиринту относился, – как-никак, а спас он его от вечного изгнания, но не в изгнании суть, а в том, что, если Время позволило Петлю «замутить», то и нечего на нее покушения организовывать.

      Но, тем не менее, Кронос все еще не верил в абсолютную вину Тысячеликого. Вот, перестали Зло уравновешивать, так Зла больше и стало. Попробуй, опровергни?

      Теперь вот, кто-то штурмует Время Члуника, – предпоследнего из Члунов. Нет, правильнее – Члун-Ика, или Члуна-Икосаэдра. Из этого-то времени вышел и Кронос, если он не ошибается в расчетах. Но тут вероятность ошибки пятьдесят на пятьдесят.

      – Почему? – Вопрос был задан Кроносом вслух, и Даугратинья была готова на него ответить:

      – Именно на это время приходятся первые упоминания о Са Тале А Корне.

      – Логичнее было убрать его родителей. – Сразу же возразил Кронос.

      – И это говорит Хранитель? – Усмехнулась ведунья, но он не дал ей развить мысль:

      – Я не Хранитель, я – Садовник.

      – Тебе виднее. Возможно, это и хотят они сделать. Хроники ничего не вещают про его родителей, словно их и не было. Всего скорее, это кто-то из Магов. История больно уж запутанная.

      – Темнишь что-то, Маурита? Ты же – из Лучших. Лучшая. – Не сдержалась Ма.

      – Время было сложное. – Уклончиво ответила Даугратинья. – Волшебницы были вынуждены скрывать своих детей, часто отдавали их в бездетные семьи. Члун-Доде не жалел ни детей, ни их матерей. Я полагаю, Арель не надо об этом рассказывать. Тебя ведь тоже скрыли.

      – Мои родители были боевыми Магами.

      – Знаю. –