Лучник. Любый мой. Книга четвертая. Юрий Сергеевич КАРАНИН

Не сразу сообразил Милей. – А, это? Не, там мертвецы не нужны. Всего я тебе не скажу, но предстоит тебе нелегкая служба, – это точно.

      – Ужели окромя меня некому? Да и семья у меня: жена, дети.

      – Да, с женой-то посложнее будет, но ты и так месяцами дома не бываешь, а сынов ты вырастил славных. Сотники уже, а скоро и в Воеводы сгодятся.

      – Подумать-то можно? – Растерянно потрепал бороду Аромей.

      – Подумать, говоришь? Нет, нельзя.

      – А если откажусь? – Немного обиделся Аромей.

      – Нет, Еремей, не откажешься. Я же тебя знаю.

      И по его грустной улыбке понял Аромей, что, точно, не откажется.

      – Когда? – Только немного осипшим от волнения голосом спросил.

      – Не спеши. Лечись пока. Мне еще надо те мечи найти. – Проговорился Милей.

      – Что за мечи? – Тут же ухватился за новость Аромей, – и пришлось Милею выкручиваться:

      – Мечи, можно сказать, обычные, только не каждому под силу их поднять. Понял?

      Одно понял Аромей, – Мечи – это тайна, которую никто больше не должен знать.

      – Это ты правильно понял. – Похвалил Милей. – А пока готовь себе замену. Тяжело Члунику придется. Может статься, и против него новому Воеводе сражаться придется. И сынов своих поближе к делу приставь, – на эту троицу главная надежда. Выстоят они – сохранят Империю, не выстоят – здешний мир рухнет.

      Ушел Милей так же тихо, как и появился, – и Аромей впервые в жизни забыл, куда шел.

      Глава третья

      На дальних подступах

      1

      В Гиперпространстве Милей – как дома. Столько времени был уборщиком, что уму непостижимо. Но и задача сейчас куда как сложнее будет. Лучник – это тебе не космический мусор, и не в габаритах дело, – мусор тоже разным бывает. С Иваном-то было проще: к одной цели по одной земле тогда шли.

      К одной ли, привычно почесал свою «репу» Милей. Мог ли он тогда подумать, что снова пересекутся их стежки-дорожки в «гипере». Да, и на беглой земле тоже?

      Пересеклись! Стыдно признаться, накатились тогда на Милея сомнения. Не поверил он в тот раз в Лучника, – и по сей день за это стыдно. И не признал – на берегу-то тогда. А должен ведь был.

      Ну и что, что объяснение этому есть: в то время, как Иван пробирался в пустыню, Лучник сражался на беглой земле. И никакой Петлей Пространства-Времени не объяснишь того, что человек обитает в двух местах сразу. Он же не дух, подобный Милею.

      Знания Милея, конечно, сильно устарели, – с этим не поспоришь, но что есть – то есть, а ему уверенным быть надо. Впрочем, уверенным надо быть и в другом: в граде этом. Вроде бы и Китеж он, а вроде бы и нет. Места-то вокруг знакомые, русские места, а град иным стал, остепенился. Он и раньше-то был не слишком доверчив, а теперь и вовсе. А еще, раньше вера напоказ была, а теперь попробуй найти родственную душу, – только на отшибных заимках волхва и встретишь. Да и они про град больше отмалчиваются. Оно, конечно, и понятно: слово-то – птичка перелетная.