Лучник. Любый мой. Книга четвертая. Юрий Сергеевич КАРАНИН

Горько выкрикнул Милей. – А куда Даугратинья смотрела? Как она могла допустить такую оплошность?

      – Кто тогда читал пепел? – Защитила ведунью Ола. – Там же такое творилось!

      – На то и Сила у нее, чтобы читать. – Не согласился с ней Милей. – Пепел пеплу – рознь. А теперь, похоже, собрался пепел.

      – Он здесь? – Испугалась теперь и Ола.

      – Вы открывали Горизонт? – Вместо ответа спросил Милей.

      – Я – нет, конечно.

      – А Арель?

      – У нее и спроси. Вон она идет.

      – Я все слышала. – Еще не доходя до них, сказала девушка. – Горизонт я не открывала. Но мне показалось, что меня звал Лучник. Всю ночь звал.

      – Ты выходила к нему ….

      – Нет, я знаю, где он. Но кто мог меня звать?

      – Либо Многоликий, либо Урита.

      – Это были не они. – Уверенно сказала Арель. – Их бы я узнала.

      – Тысячеликий – он и есть многоликий.

      – Их бы я узнала. – Печально повторила Арель.

      – Ладно. Потом поговорим. Сначала мысли свои проверю. На связь не выходите.

      А Члун был в полной прострации. Эту девушку он полюбил еще в детстве. С одного взгляда, Где и когда он ее видел, он сегодня и не мог бы вспомнить. Тогда-то его, кажется, сумели убедить, что она всего лишь – плод его детского воображения, ибо таких девушек не бывает.

      «Обманули», – кольнула сердце обида, – все могло пойти иначе! И прежняя любовь вспыхнула с новой силой.

      Конечно, он никоим образом не показал ее, скольких сил это стоило, пока переправляли их на утлых суденышках на берег? А сколько сил еще потребуется!

      7

      Их уже никто не ждал. Слишком многие видели, как волна-убийца поглотила драккар, от коего, когда волна ушла, совсем ничего не осталось.

      Если бы у Члуна был наследник, никаких распрей бы не было, но наследника ему боги еще не дали. В богов-то надо было раньше начинать верить. (Так Милей сказал.) Потому-то уже на второй день в империи началась борьба за трон.

      Новар, конечно, был первым кандидатом. На сей день он держал Державную Думу в кулаке, и, если бы сумел убедить зарождающуюся Церковь, мог бы уже праздновать победу. Но он в свое время сильно ее обидел, отняв у церкви весомый надел земли. И теперь, чтобы преодолеть голос Церкви, ему надо собрать две трети голосов Думы, а стольких сторонников он не имел, да, он не мог быть уверенным даже в том, что его поддержат и некоторые из тех, кто, как говорится, кормится с его руки.

      Новару противостояли сторонники бывшего Воеводы. Если бы был жив Воевода, то ему бы и быть Императором. Их тоже было немало, – и, если бы у них был кандидат, а еще хуже, сам Воевода, то все зависело бы от церкви ….

      Но!

      Но все сорвалось. Император вернулся. Вернулся и Воевода. Воевода, видели все, был физически очень слаб, но Гланя тут же вышвырнули не только с Воевод, но и из сотников, а Новар не посмел отозвать своих дружинников. Так и на плаху недолго угодить.

      К тому же, озвращение