Заблуждение. Ka Lip

брат! Нужно закрепить прощение за содеянное, – не очень связно произнес Серьга, наливая себе еще водки.

      Слыша лишь удары сердца, Харлей переплел свою руку с рукой Фимы и поднес рюмку к губам.

      – Пей.

      Это прозвучало таким голосом, что Тёма сейчас бы выпил даже яду, не думая. Он влил в себя всю рюмку, чувствуя, что картинка мира перед его глазами стала расплываться. Дыхание перехватило, он попытался вздохнуть.

      Тепло тела Фимы так рядом, вызвало новую волну жара, и мозг Харлея окончательно расплавился в алкоголе. Он залил внутрь рюмку водки, поставил ее на стол, и, притянув Фиму за шиворот, впился в его губы. Сознание затуманилось, был лишь жаркий рот, куда он проник языком, сходя сума от тех ощущений, которых в жизни у него никогда не было. Его вело от власти над тем, кого он целовал, от вкуса того, кого он всасывал в себя, от кайфа, которое он ощущал и от того, что его тело ожило, и волны желания будоражили кровь.

      Чувствуя язык Харлея в своем рту, Тёма хотел оттолкнуть его, но руки стали непослушными, а потом уже и не хотелось прекращать это. Ему стало так приятно от ощущения чужого языка, который касался внутри его рта точек, и они посылали отклик в его тело. Было приятно и хорошо, так, что он даже ощутил возбуждение.

      – Зачетно, – видя поцелуй после брудершафта проорал Бегемот.

      Голос друга ворвался в сознание Харлея. Он оттолкнул Фиму от себя, и, протерев губы тыльной стороной ладони, произнес:

      – Пошел отсюда.

      Его друзья заулюлюкали, пьяно хлопая в ладоши, причем Жаннка так же пьяно смеялась со всеми, а потом все переключились на разлитие водки по рюмкам и тост за армию, который стал произносить заплетающимся языком Че Гевара.

      Видя, что на него уже никто из этой пьяной компании не обращает внимание, Тёма встал и быстро скрылся в толпе танцующих. Идя на выход из душного, прокуренного помещения, Тёма вспомнил слова песни, слыша которую он впервые и увидел Харлея.

      – Возьми моё сердце! Возьми мою душу! – коверкая слова пропел он, – Иди нахер, урод! – он злился на себя за то, что ему понравился этот поцелуй.

      Да, ему понравилось, как его целовал Харлей. Но до этого его целовала лишь Кнопка, от поцелуя которой его чуть не стошнило и Маринка, но с ней, конечно, он такого не чувствовал. Просто у него еще нет опыта в этом деле. А Маринка совсем не умеет целоваться. Теперь-то он знал, как должен целоваться тот, с кем ему это понравится делать. Но только не Харлей. Хорошо, что этого урода забирают в армию. Может, и не вернется оттуда, да и дружков его тоже бы всех туда отправить, чтобы больше не видеть их.

      Злясь на испорченный вечер, он нашел перед клубом курящую Марину, которая все это время так и разговаривала с подругой.

      – Фим, ты чего? – спросила Марина.

      – Мне не нравится этот клуб.

      – Поехали в другой.

      Тёмка кивнул. Он явно не хотел из-за Харлея портить себе вечер. В Москве много клубов. Они поедут в другой и оторвутся там по полной. Алкоголь