Вельяминовы. За горизонт. Книга третья. Том четвертый. Нелли Шульман

хороший глаз… – Пьер внимательно рассмотрел пули.

      – Как я и сказал, они похожи, – Хассельман похлопал себя по карманам халата, наброшенного на пиджак.

      – Ладно, я потом покурю, – пробормотал комиссар.

      – В вас действительно стреляли из Heckler& Koch, инспектор, – он сжал губы, – но из пистолета стандартного полицейского выпуска. У меня тоже есть такой. Пистолет нашли на взлетном поле, после того, как все, – Хассельман поискал слово, – закончилось, – Пьер заметил:

      – Значит, террористы его бросили. Надо снять отпечатки пальцев и сверить их… – Хассельман достал еще один пакет, теперь бумажный.

      – Я все сделал лично, – сказал комиссар, – вот фотографии, – Пьер мог узнать эти отпечатки из сотни других.

      – Этих материалов в деле нет, – добавил Хассельман, – но одно я могу сказать точно – с отпечатками пальцев террористов, живых или мертвых, они не совпадают.

      Зашуршала серебристая фольга. Фридрих довольно сказал:

      – Помнишь, как в университетские годы мы покупали одну шоколадку на двоих, – он разломил плитку Lindt, – и не дорогой товар, а бросовые батончики, – послевоенный Гамбург был завален списанной британской провизией.

      Оборотистый владелец лавки, где Вольфганг подростком мыл полы, продавал заветренный шоколад и пакеты слипшегося какао. Будущий комиссар полиции спал в подсобке на матрасе и начинал рабочий день в пять утра.

      – Потому что магазин открывался в семь, – Вольфганг отхлебнул кофе, – а в восемь я садился за парту в гимназии, – хозяин лавки, дальний родственник Вольфганга, ничего не платил парню.

      – Фридрих в пансионе получал деньги на руки, – вспомнил комиссар, – пусть и небольшие, а я вырвался из кабалы проклятого торгаша только в университете, – наплевав, как он думал, на родственные обязанности, Вольфганг отыскал работу в ночном клубе в Сан-Паули.