Вельяминовы. За горизонт. Книга третья. Том четвертый. Нелли Шульман

глаза, – только Хана видела, как он выдернул шланг. Хороший адвокат отыщет экспертов. Они докажут, что Хана была не в себе и судья отведет ее показания. Краузе объяснит, что он поправлял шланг, а не выдергивал его, – Пьер без интереса взглянул на тумбочку.

      – Пули от Heckler & Koch, – сказал он, – для чего вы их принесли? – Хассельман поправил сбившийся, покрытый пятнами галстук.

      – Инспектор де Лу, – комиссар поерзал на вертящемся табурете, – что вы помните о вашем ранении? – Пьер хмыкнул:

      – Я не уверен, что мне стоит вспоминать. Предприятие было нашей частной инциативой…

      Хассельман почесал лысоватую голову.

      – Стоит, инспектор. Я хочу разобраться в причинах провала операции, – Пьер желчно сказал:

      – Причины провала операции лежат в том, что вашей полиции не хватает опыта в борьбе с террористами. Вернее, его вообще нет, – Хассельман кивнул:

      – Я согласен. Я включу в рапорт рекомендацию о создании такого подразделения, – он посмотрел в сторону, – не знаю, принесет ли это плоды, поскольку теперь меня могут уволить или понизить в должности, – Пьер хотел что-то сказать, комиссар встряхнулся.

      – Но речь сейчас не обо мне. Все-таки, что вы помните, инспектор? – Пьер нахмурился.

      – Думаю, что вам неинтересно, каким образом мы оказались на взлетном поле, – Хассельман внезапно улыбнулся.

      – Вы приехали на ассенизаторском фургоне и сорвали с ворот, ведущих на полосу, навесной замок. Фургон никуда больше не двинется, его изрешетили пулями, – Пьер потянулся за больничной непроливайкой. Комиссар спохватился.

      – Извините. Позвольте, я вам помогу, – он подал Пьеру кружку. Жадно выпив кисловатую воду, инспектор продолжил:

      – Я слышал по радио. Насчет нашего оружия я тоже ничего не расскажу, – Хассельман поднял бровь.

      – Две снайперские винтовки М21. Отпечатков пальцев на них не осталось, – Пьер открыл рот, – я обо всем позаботился. Винтовки посчитали оружием террористов. Вернее, я внес соответствующий параграф в протокол осмотра места преступления, – канцелярские обороты комиссара странным образом успокаивали Пьера, – и мы не предъявим их арестованным для опознания, – Пьер мрачно заметил: «Не думаю, что дело дойдет до суда».

      Хассельман указал на радио.

      – Вы, наверное, спали и пропустили новости. Сегодня утром израильтяне бомбили лагеря беженцев в Сирии и Ливане, – Пьер ответил:

      – Они имеют право отомстить. Но арабы тоже будут мстить. Я уверен, что через пару недель они захватят рейс «Люфтганзы», требуя освобождения мюнхенских мучеников, как их назовет пресса. И вы освободите заключенных, – забыв о боли в спине, Пьер попытался сесть, – потому что вы не рискнете жизнями немцев. Депутат Краузе, – он сдержал ругательство, – опять пообещает с трибуны, что кровь его сограждан не прольется в мирное время, – Хассельман уложил его обратно.

      – Вам нельзя волноваться. Меня несколько раз ранили, – он помолчал, –