Лучник. Лабиринт. Книга вторая. Юрий Каранин

конечно, состоит в том, что ты привык не считаться с тем, что не угодно тебе. Столкнувшись с тем, что оказалось выше твоего понимания, ты, как всегда, пошел напролом. – Агир не стал щадить самолюбие гира. – Ты даже сейчас не хочешь себе в этом признаться.

      – Да, признаюсь я, признаюсь. – Чуть не закричал в отчаянии Анд. – Но легче от этого не стало. Я же…

      – Этого никто не видел. – Перебил его агир. – А от морока никто не защищен.

      – Так это, все же, был морок? – И крик Анда услышали далеко за пределами юрты.

      – Все не так просто, гир, все не так просто. – Попытался успокоить Анда Валакх. – Полагаю, и кумп, и пламя были самыми, как ни есть, настоящими. А то, что сознание большинства помутилось, – это и есть воздействие морока. Боюсь, нам еще не однократно придется с этим столкнуться.

      – Скажи, лучше, как от него защититься? – Недоверчиво спросил Анд.

      – Ты должен уяснить, что мир намного сложнее, чем ты его представляешь, что существует то, что ….

      – Как от него защититься? – Упрямо повторил Анд.

      А к агиру в этот момент пришла простейшая, по своей сути, мысль: «Если нельзя одолеть силой, то надо побеждать врага его же оружием. Или тем, что похоже на него. Ложь – это тоже, по сути, морок. Найти таких, которые врут убедительней, чем говорят правду, – не велика проблема. Тем более, если посулить большие деньги». Но, вот, кумп? Это уже все значительно осложняет. Разве что, убить его молниеносной атакой, не обращая внимания на морок. А, уж, после этого исполнить план Валакха.

      12. Грозовой остров

      Са Тал не ожидал, что преследователи так безотчетно обратятся в бегство. Конечно, большую роль в этом сыграл кумп. Но и то, что сделал сам, весьма озадачило Са Тала. И в это невозможно поверить, если не видеть обгоревших скакунов и всадников. Но таковых оказалось немного, зато, много было таких, которые умерли без видимых причин. Но их скакуны, – в это трудно поверить, – пощипывали травку неподалеку, совсем не обращая внимания на залегшего в траву кумпа. И на зов Са Тала они пошли доверчиво.

      В торбах, притороченных к скакунам, оказалось самое бесценное сейчас для Са Тала – хлеб и сыр. Несколько дней, проведенных только с употреблением не всегда прожаренного мяса, привели к полному расстройству желудка. А еще там оказалось крепкое вино, которое, как надеялся Са Тал, очистит желудок от накопленного яда.

      Урт теперь постоянно ходил рядом с Са Талом, непрестанно озираясь на кумпа. Кумп перебрался на небольшой пригорок, необычно для степи, прикрытый густой зеленой травой. Урт не верил в благодушие кумпа, но, все же, понимал, что, благодаря ему, он остался жив. А горящая жаром спина постоянно напоминала об этом.

      В некоторых торбах, кроме еды, нашлась еще одна ценность, – топоры. Но самое главное, карта, всего скорее, слишком приблизительная, неаккуратно нарисованная, или перерисованная чьей-то неумелой рукой. Но, самое главное, на ней были нарисованы лес, почему-то зачеркнутый прямым крестом, и море, в аккурат за лесом. Вот, только,