Лучник. Лабиринт. Книга вторая. Юрий Каранин

степняки его примут, то. – Валакх хорошо знал, что степняки никогда не примут чужака.

      – Его примут. Но это будет уже другой агират. И кончится степная вольница.

      – Что я должен сделать? – Сдался Валакх.

      – Ты должен убедить гира Анда вытеснить чужака из его владений в гират, скажем, Зора, или Лекрата.

      – Так, значит, он, все же, есть.

      – Есть, есть. – Компаньон устало уперся переносицей на пальцы вертикально поставленной правой руки. – Видимо, придется браться за это дело самому.

      – Почему? – Удивился Валакх.

      – Боюсь, без меня все испортят. А мне пока нельзя соваться в открытую степь. – Компаньон так и не поднял головы с пальцев.

      – Скажите, что и как сделать. Анд – мудрый гир. Я уверен, он выполнит все, что требуется

      11. На грани разума

      Анд хорошо запомнил, что от него требуется. Дело слишком простое: посадить чужака на воз, и отвезти его в земли Зора.

      Если бы не трусость некоторых его клоков, он мог бы уже сделать это. Но, видать, слаб стал духом степняк, если готов бежать от всякого фокусника. Конечно, не каждый фокусник может сотворить из тумана кумпа. Да еще такого, какой привиделся этим трусам. Анд сам, было, отправился туда, но прямо на него выскочил этот чумазый «звереныш», которого раньше видели с чужаком.

      Анд резко занес короткую плеть, и нанес первый, не такой и сильный удар. И с удивлением увидел, как некоторые его клоки с лицами, искаженными неподдельным ужасом, начали вскакивать на своих скакунов, другие же просто побежали. Анд оглянулся, выпустив плечо мальчика. Испугали его не те два огненных шара, а готовящийся к прыжку кумп. Этот кумп не мог быть туманом, – ни один фокусник не смог бы создать это. Кумп был самый настоящий – полная ярости громадная плоть, готовая закончить грешный путь Анда.

      Он не понял, как оказался в седле, как его верный Кой вынес его вперед его удирающей армии. Он слышал жалкие крики погибающих позади клоков, но ничего не мог с собой поделать.

      Из трех десятков до реки доскакали только семеро. Остальные либо погибли, либо потерялись в пути.

      – Что это было, гир? – Подступил к Анду сотник Рой, едва они спешились перед рекой. – Почему мы бежали, гир, словно трусливые убусы? Почему? Скажи, гир.

      Анд увидел настоящий укор в глазах сотника, и догадался, что сотник обвиняет его в трусости, в том, что он бросил своих клоков на произвол судьбы. И у него окончательно помутился рассудок. Все шестеро не успели оказать сопротивление, точнее, не успели и понять. Только, когда было все закончено, Анд осознал весь ужас содеянного им. И он взревел люто и безнадежно. Так ревет только зверь, загнанный в западню.

      Безучастно он смотрел, как уносится вдаль испуганная его ревом шестерка скакунов.

      А когда стих цокот копыт, наступило полное опустошение. Анд упал на землю рядом с его невинными жертвами. Он совсем не тотчас понял, что воет на одной бесконечной ноте. Память периодически выхватывала все позорные моменты этого безумного рейда, отчего