Табакерка Робеспьера. Наталья Александрова

А в больницу?

      – Какая больница? Ты еще скажи – в полицию! Сама посуди: чем мне полиция поможет? Никто того типа не видел, никто его и искать не станет!

      – А в сумке что-то ценное было?

      – Да не то чтобы ценное, но неприятно все это... – Он помрачнел. – Ладно, тебя подвезти?

      – Да я еще с ума не сошла! – возмутилась Вероника. – Ты на всю голову больной, если собираешься в таком состоянии за руль садиться! Так что это – без меня!

      – Голова прошла... – ухмыльнулся он, – не совсем... но мне получше. Так что я поехал!

      Он тронул машину с места. Вероника посмотрела ей вслед с привычной уже обидой. Хам какой, хоть бы спасибо ей сказал! Хотя чему удивляться, все они такие.

      Она вздохнула и побрела к проспекту. И только в маршрутке до нее дошло, что она видела грабителя. Разумеется, это он, тот самый мерзкий тип, толкнувший ее! Он не хотел сдернуть ее сумку с плеча, он просто убегал с места преступления. Это точно он, там больше никого не было.

      – Это чтой-то? – Светка Соколова вертела табакерку с подчеркнутым недоумением. – Что за коробчонка?

      – Сказала уже, что это табакерка, – буркнула Вероника, – а если у тебя со слухом беда, то к врачу сходи.

      Отчего-то она была жутко злая. Полдня проболталась по городу, есть ей хотелось страшно, ничего съестного не было во рту с самого утра. Нельзя же считать едой ужасный кофе, что подали ей в том, с позволения сказать, кафе.

      Вспомнив кафе, Вероника вспомнила и все остальное. И еще больше помрачнела.

      Светка на ее слова о слухе не обратила ни малейшего внимания. Она держала табакерку двумя пальцами, брезгливо морщась.

      – Что за фигню ты принесла? – возмущалась она. – Какая еще табакерка? Сюда же даже сигареты не влезут!

      – Это не портсигар, а табакерка, – вмешалась Нинель Васильевна. – Почувствуй разницу!

      Уборщица у них в ателье была не простая, а бывший кандидат каких-то серьезных наук. Работала раньше в солидном вузе, был у нее муж-профессор и сын, подававший большие надежды.

      Прошло время, муж умер, сын перестал подавать надежды и женился, потом развелся, жена с внуками уехала в Америку, сын с горя запил, и Нинель, выйдя на пенсию, устроилась уборщицей в фотоателье, потому что оно находилось рядом с ее домом.

      – В нее не папиросы клали, а нюхательный табак, – сказала Нинель, осторожно беря в руки табакерку, – потом нюхали и чихали. Такое у них было развлечение...

      – С ума сойти! – фыркнула Светка. – Миша будет нюхать табак!

      Веронику передернуло. Она даже в мыслях называла шефа по имени-отчеству. С этим он был строг – никакой фамильярности никому не позволял. Светка выделывалась на пустом месте.

      – Даже не золотая! – вновь возмутилась Светка. – И не серебряная! Потертая какая-то, ей место на помойке!

      – Да ты знаешь, сколько золотая стоит? – возмутилась Вероника. – Уж не десять тысяч! Там вообще цены запредельные! Сами же сказали – что-то оригинальное...

      – Это – оригинальное? – визгливо засмеялась Светка.

      – Именно. И кончай орать! –