Особые услуги мистера Балдмэна. Боб Грей

кувыркания по железнодорожной насыпи и часового забега по пересеченной местности – сначала налегке, а потом с чемоданом. Камни в нем, что ли? Я хотел было заглянуть, да поостерегся. Вдруг бомба?

      – Колмен, я ведь серьезно!

      – И я серьезно.

      Далеко не все полицейские дураки, но этот из меньшинства. С тех пор как Гарри Балдмэн пригрел меня в стенах своего сыскного бюро, я успел познакомиться со многими полицейскими Локвуда, в том числе с главой Центрального управления Уилфредом Дженкинсом.

      Истинный демократ Дженкинс раз в год устраивает бал для всех, кто хранит или хотя бы пытается охранять порядок в Локвуде. На этот бал приглашаются и частные детективы. Гарри Балдмэн непременный их участник, а в этом году с ним отправился и я. Там, в переполненном зале, зажав в левой руке бокал крюшона, я и поручкался с мистером Дженкинсом. Даже обменялся с ним парой слов! Вот так, по простому. Я же говорю, Уилфред Дженкинс у нас демократ! Жаль, закону это не на пользу.

      – Что ты тут делаешь?!

      – Сижу!

      Встречался я и с этим придурком. И это не оскорбление, а констатация факта. Потому что только законченный идиот может клюнуть на дешевую приманку в виде грудастой шлюхи, затащить ее к себе домой, накачаться виски и разболтать, когда из спецблока госпиталя имени Хопкинса будут перевозить в тюремную больницу двух очаровательных сестричек, по профессиональной принадлежности и склонности души – киллеров. В результате на конвой было совершено нападение, и девушки упокоились вечным сном. А ту шлюху с безразмерным бюстом на другой день нашли мертвой на городской свалке.

      Любителя «клубнички» быстро вычислили и перевели в патрульные. Хотели уволить, но пожалели, тем более что никто из конвоя серьезно не пострадал, касательные ранения не в счет. Дженкинс, надо заметить, в последнее время стал славиться своей сердобольностью, хотя прежде в этом уличен не был. Что характерно, это милосердие ощутимо сказывается на его репутации, так как, согласно общественному мнению, главный полицейский города должен быть жесток и даже кровожаден. Справедлив – не обязательно.

      После нападения был большой шум, но мало-помалу все стихло, почти забылось. И только Гарри Балдмэн все так же кипел от ярости и ругался последними словами. Я ему вторил. Правда, причины для «загрязнения» пространства у нас были разные: шефа приводило в исступление то, что он лишился возможности выполнить заказ Фрэнка Барези; меня – оказавшейся напрасной отвага нашей Дженни.

      Дженни показала себя молодцом. Не ожидал. И в том себя не виню. Потому что секретарше, даже если она служит в сыскном бюро, не пристало проявлять проницательность и рисковать жизнью; ее дело бумажки перебирать и отшивать безденежных клиентов.

      Я был категорически против участия мисс Хоуп в операции, предложив свою кандидатуру. Увы, предложение мое было отвергнуто Балдмэном как не выдерживающее никакой критики. В госпиталь отправилась Дженни, и с великолепным изяществом справилась с заданием.

      В распоряжении следствия появились две бесценные арестантки, которых оно вскоре лишилось из-за похотливого павиана в полицейской форме. Ирония судьбы, однако.