Питерское солнце. Алексей Невтриносов

Вадик, который не исключал, что корейские автомобили – тоже автомобили.

      – Вадик, я им не доверяю. Нарисовать красиво – нарисовали. Невелика сложность пригласить известного дизайнера, рисовавшего ранее немцам. Но ехать то свои машины они с чего вдруг научат? У них, как правило, большинство узлов – списанный другими компаниями материал. Что-то своё они вряд ли сумеют сделать на равных хотя бы с тем же Ford, которые сто лет в этом деле и всегда делали всё сами, там опыт за плечами огромный, в том числе участия в гонках, где и рождаются идеи для будущих серийных моделей.

      – Ладно, ладно, есть что-то в твоих словах. Но я бы всё равно их рассмотрел.

      – Твоё право. Но наш друг ни корейцам, ни японцам не доверяет, верно? – подметил Александр.

      Я лишь согласно кивнул.

      – А мне вот Volvo по душе, – пробросил Саша.

      – Это понятно, ты у нас человек семейный, – в один голос ответили мы с Вадиком.

      – Да не, мне нравится их идея на самом деле. Они заняли свою нишу и стараются в ней работать, имея постоянных клиентов. Мне нравится такой подход, такая идеология. Правда, прокатившись недавно на V40, я немного расстроился – жестковата оказалась. С другой стороны, чего ожидать, платформа ведь от Focus, а клиренс выше. Соответственно, пришлось подзажать подвеску для управляемости.

      Мы молча согласились. Подвести какой-либо итог, сделать выбор в ту или иную сторону, отдать предпочтение – всё это сложно сделать на словах. Необходимо действовать. Необходимо пробовать. Ошибаться. Доверять чувствам. Особенно, знакам.

      Во время просмотра у дилера одного из вариантов поддержанной копейки в самом конце выяснилось, что номера у неё – 313. Такие же, как у моего отца на Skoda. Казалось бы, хороший знак, вот только мама моя очень переживает из-за этих номеров, не любит она число тринадцать. Вот я и подумал – незачем расстраивать маму, ни к чему ей волноваться. Если есть возможность сделать так, чтобы мама не волновалась – нужно сделать.

      Три. Разные дороги.

      Находясь на территории Москва-Сити, я неизменно вспоминаю тот день, когда впервые вошёл в одну из этих высоток не с целью посетить кафе. Вошёл с надеждой на крылья для покорения новой для себя высоты.

      С изданием первой книги проблем у меня не возникло в силу имеющихся на тот момент свежих связей. Как я пойму спустя время – у всего есть свой срок годности. В том числе и у связей. Поэтому с изданием второго романа, который я написал во время творческого возвращения на малую родину в Балаково, возникли некоторые трудности.

      Сначала была попытка через знакомого петербургского писателя отправить рукопись в крупнейшее российское издательство, своего рода «Газпром» книжного мира. Ответ был достаточно неоднозначным: «в целом, нам понравилось, но мы не знаем, какой подобрать жанр». И всё. И никаких более комментариев. Что с этим делать, как жить.

      Рукопись второго романа уже была напечатана за счёт автора тиражом в сто экземпляров. Хотелось присвоить книге номер ISBN – уникальный идентификационный номер издания, необходимый