Туманные тёмные тропы. Константин Бояндин

– это символ. Завтра те, кто ещё колебался, кто не знает, что Лес теперь может слушаться и меня, и вас, все пойдут голосовать. Нам, в самом деле, нужно просто дожить до утра, когда откроются участки, и дождаться семи часов вечера, когда они закроются. Возвращайтесь в Никкамо. Пусть даже придётся ждать эти двое суток, не беда.

      – Мама, ты не сердишься? – робко спросила Тевейра. – Всё само получилось!

      – И очень удачно, – улыбнулась Мерона, обнимая их обоих за плечи. – Потом будет три дня подсчёта голосов. Вам бы отсидеться где-то.

      – Если дадут визу, – подал голос Умник, – пусть едут ко мне. Следы я замету, не бойся, никто их не заметит.

      – Эри, ты ещё здесь? Кончай уже строить из себя суперагента. Лучше приготовь две комнаты для моих воспитанников. Они через полчаса выезжают.

      – О! – Умник просиял и потёр руки. – Чем мне тебя отблагодарить?

      – Приютишь мою дочь и Майера и пообещаешь, зараза, что и пальцем её не тронешь!

      – Мам, да я сама справлюсь! – фыркнула Тевейра. – Я уже не маленькая!

      – Обещаю и клянусь. – Умник встал и поклонился. – В обмен на ужин при свечах. Свечи, кстати, уже ждут.

      – Подождут. – Мерона снова обняла остальных за плечи. – Всё поняли? Майер, это очень важно. Умник вам расскажет, почему мы не открываем этот коридор. Всё, сейчас через пожарную лестницу на задний двор – и к машине. До черты города вас будут сопровождать, не пугайтесь.

      * * *

      – Но всё равно это было здорово, да? – Тевейра с обожанием смотрела, как великан исчезает позади. Он повернулся к ним «лицом» и сделал пару шагов, и показалось даже, что взмахнул рукой. Тевейра помахала в ответ. – Наверное, он ничего не понял. Пришёл, подвёз нас, а мы обратно! Я потом извинюсь, если он не уйдёт.

      – Вы считаете, что он понимает вас? – Вести машину было приятно. Так давно не сидел за сиденьем машины, которая всё ещё умеет ездить колёсами по земле. Пусть даже этим почти не пользовались, а слово «шоссе» уже почти вышло из употребления.

      – Я сейчас рассержусь! Бросьте руль, она сама куда надо долетит! Идите сюда, ко мне!

      Майер перелез к ней, и Тевейра взяла его за руки.

      – Айри, давайте я сразу скажу. – Тевейра смотрела сердито. – Я считаю их людьми, такими же, как вы и я, и не надо мне ничего доказывать! Они умеют думать, и всё чувствуют! Он мне рассказывал что-то, пока мы ехали, я, правда, не совсем его поняла! Но он добрый!

      – Хорошо, – согласился Майер. – Пусть так.

      – Не делайте одолжений! Я серьёзно! Если вы думаете, что это просто ходячая деревяшка, то больше мы о нём не разговариваем, – отвернулась она.

      – Убедите меня. – Он взял за руку. – Я как, похож на мыслящее существо? Значит, можно убедить.

      – Иногда похожи, – мрачно ответила Тевейра и рассмеялась, не удержалась. – Вы иногда всё ещё такой глупый! Это или понимаешь сразу, или нет! Пока сами не поймёте, нет смысла убеждать.

      – Вы верите в Лес? В то, что это разумное существо?

      – Я не верю. Я знаю и чувствую. И вы тоже что-то чувствуете,