Лунный камень. Уилки Коллинз

эту смешную ответственность тем охотнее, что она не стоила никаких хлопот. Алмаз вместе с запечатанными инструкциями передали в кладовую банкира, а письма полковника, периодически сообщавшие, что он жив, получал и распечатывал адвокат, выступавший в роли поверенного.

      Так мой отец получил нужные бумаги и с той поры больше не видел своего шурина. Раз в год от него приходили короткие письма следующего содержания: «Сэр, удостоверяю вас, что я еще жив. Пусть алмаз остается на своем месте. Джон Гернкастль». Но шесть или восемь месяцев тому назад форма письма изменилась: «Сэр, говорят, что я умираю. Приезжайте ко мне и помогите мне написать завещание».

      Адвокат разыскал полковника на маленькой вилле, где он жил один с тех пор, как оставил Индию. Его последняя воля была очень простой и уместилась в трех пунктах завещания. Он обеспечивал содержание и уход за своими животными, основывал кафедру экспериментальной химии в одном из северных университетов и дарил Лунный камень на день рождения своей племяннице, назначив моего отца душеприказчиком.

      Формальности требовали, чтобы алмаз был оценен, и все ювелиры тотчас подтвердили мнение полковника о том, что он обладает самым большим алмазом на свете. Огромная величина камня делала его феноменом, несмотря на один недостаток в виде пятна в середине. Даже при этом самая низкая оценка составляла двадцать тысяч фунтов. Представьте себе, каково было удивление моего отца! Он чуть не отказался от обязанностей душеприказчика, чуть не упустил великолепную драгоценность! Интерес, пробудившийся к этому делу, заставил его вскрыть запечатанные инструкции, хранившиеся вместе с алмазом. Адвокат показал мне этот документ вместе с другими бумагами. Они ясно указывали на то, что жизни полковника угрожал заговор.

      – Стало быть, вы полагаете, сэр, – полюбопытствовал я, – что заговор существовал?

      – Я думаю, что полковник находился в безопасности. Запечатанная инструкция объясняет, почему он все-таки спокойно умер в своей постели. В том случае, если бы он умер насильственной смертью (если бы письмо от него не было получено в назначенный день), отец мой должен был тайно отправить Лунный камень в Амстердам. Там его следовало отдать знаменитому резчику и разбить его на четыре или шесть отдельных камней, камни эти продать, а вырученные деньги употребить на основание кафедры экспериментальной химии, о которой потом полковник упоминал в своем завещании. Заметьте, что ценность бриллианта ставилась в зависимость от сохранения жизни полковнику. Он как бы говорил своим врагам: «Убьете меня – и алмаз перестанет быть алмазом: его тождество уничтожится».

      – Выходит, – смекнул я, – что тогда бы цена камня значительно снизилась, и злодеи остались бы в дураках.

      – Ничуть! – возразил мистер Фрэнклин. – Я справлялся об этом: алмаз с пятном, разбитый на отдельные камни, будет стоить еще дороже. Если бы только воровство с целью наживы было целью заговора, то инструкции полковника лишь облегчали бы задачу