Встретимся завтра. Владимир Мавродиев

матери без разбору надев на себя чёрт-те что, целый день шлындал с дружками по улицам, чердакам да подвалам, гонял на примёрзшем пустыре какой-нибудь дырявый мяч с местной помойки, съезжал на пузе с горки… А потом, голодный, полетел домой, в подъезде кое-как оттёрся, заправился и вдруг озаботился, наконец заметив, что молния на ботинке лопнула, на рукаве дыра, штаны в краске какой-то и пуговицы нет. И что ему сейчас за это немало попадёт…

      Он сел у стола на табуретку, растерянно соображая о чём говорить. Был бы парень или постарше мужик, а тут девчонка. Но она, чуть прикрывая серым кулачком припухшую щёку, заговорила сама. Казалось, что голосок её звучал откуда-то из подпола, половинки некоторых слов она сбивчиво «проглатывала», словно торопилась сказать самое по её мнению главное, покуда хозяин не начал предпринимать что-то решительное.

      – Вы, вы не думайте, дяденька, я ничего не брала здесь, не украла. Я только зашла погреться немного… Вы… вы прове… ттье… я ничего не взяла…

      – А это мы сейчас узнаем, – решил он для разрядки немного пошутить. – Я тут в подушку тыщу долларов спрятал от жены на непредвиденные рыболовные расходы, пойду гляну…

      Девушка на мгновенье замерла лицом, но следом, как-то с трудом, будто вспоминая что-то давно забытое, улыбнулась. Она вроде даже распрямилась, словно с плечек её немного сполз невидимый груз…

      – Тебя как зовут-то? – Он встал, поставил на табуретку привезённую сумку с провизией.

      – Вера…

      – А меня Юрий Николаевич, будем знакомы, коли довелось. Так, Вера… Ты есть-то хочешь?

      – Хочу, – как-то быстро и простенько ответила она, но тут же снова съёжилась, опустила голову, лицо её наполовину скрыла наклонившаяся беретка.

      – Да не стесняйся. Я тоже хочу, – он опять взял было шутливую ноту, хотя быстро почувствовал неуместность такого тона. Но и сразу всерьёз допрашивать пришелицу, – откуда, мол, куда и почему, ему что-то мешало. Так бывает, когда вдруг прилетит и сядет совсем рядом какая-нибудь вольная серенькая птичка-невеличка, и ты стоишь, боясь слово сказать или ногой двинуть – чтоб не улетела…

      Он выложил на стол высокий термос и несколько пакетов, один из них, большой и помятый, сразу положив к стене, поближе к двери.

      – Это для медведя… начинающего, – опять сбился он на шутку. На этот раз Вера снова попыталась как-то немо засмеяться и даже встала с лавки.

      – А я знаю, про кого вы говорите. Про щенка. Я ведь как сюда, в дом ваш, попала. Шла по улице, а тут собаки, свора целая. Я испугалась, одну ка…итку толкну – закрыта, другую… А ваша открылась.

      «Вот Мироныч даёт, и калитку не запер!» – уже бездосадно подумал он.

      – Да ты садись за стол, а я щас попробую воды в колодце набрать, тут рядом, на соседской даче…

      Он взял пластмассовое ведерко, вышел во двор, перемахнул через редкозубый заборчик, оказавшись на даче Мироныча. Размаскировав колодец, укрытый от разбойников старыми досками и плёнкой, открыл замок на сыровато разбухшей крышке и