Кардонийская рулетка. Вадим Панов

одной-единственной женщины переворачивало весь мир. Главной женщины.

      – Допустим, – не стал спорить дар. – Но представь, что ничего не изменилось. Твои действия?

      – Тогда все было просто, – пожал плечами Помпилио. – Я предполагал посетить Каату и поговорить с Фредериком: или он уходит с дороги, или дуэль.

      – Что изменилось?

      – Я изменился.

      – Уверен? – Антонио покачал головой. – Ты переживаешь непростое время, брат, но ты все равно тот самый Помпилио, которого я знаю с детства. В противном случае ты уже вскрыл бы себе вены.

      И этот удар достиг цели: пробил выстроенную защиту и вывел дер Даген Тура из равновесия.

      – Зачем ты явился?! – сжав кулаки, выкрикнул Помпилио.

      – Поговорить.

      – О Лилиан?

      – О тебе.

      – Я согласился лететь на Кардонию, ты пристроил меня к делу. Развеселил. Что еще? Советы? Соболезнования? Что еще я должен выслушать?

      Он не жаловался, не собирался жаловаться и не искал жалости. Он потерял все и начал потихоньку выбираться из ямы. Сам выбираться, кряхтя и стискивая зубы. Он не жаловался и не просил, он готовился драться с судьбой и готов был возненавидеть любого, кто осмелился бы полезть к нему в душу.

      И потому следующая фраза Антонио поразила дер Даген Тура прямо в сердце.

      – Я испугался, – глухо произнес дар, и ошеломленный Помпилио умолк. – Последний раз я боялся в детстве – боялся заблудиться на охоте, но вскоре это прошло. С тех пор я ничего не боялся, и вот – испугался потерять тебя. Мы не общались – да, но ты был. Я читал о твоих приключениях, я с гордостью говорил, что ты мой брат. И несмотря на все твои безумства, я не верил, что ты уйдешь первым. Ты на десять лет младше, ты должен меня пережить – это нормально. Когда я узнал, что тебя нет, мир стал другим. Я испугался. – Дар поставил бокал на стол и поднялся. – Собственно, это все, что я хотел сказать. Спокойной ночи.

      – Он предложил дуэль, – произнес Помпилио, прежде чем Антонио повернулся к нему спиной. Произнес громко, намеренно выделив местоимение «он». – Он, не я.

      – Что?

      – Это была идея Маурицио.

      И дар медленно вернулся в кресло.

      Он понял, что пришел не зря и сделал все правильно, понял, что услышит ответную исповедь. Услышит рассказ о том, как много лет назад в замке Гларден Помпилио убил их брата. Их Маурицио, решившего претендовать на трон и поставившего дарство Кахлес на грань гражданской войны. Помпилио предотвратил кровопролитие, защитил закон, но с тех пор избегал Антонио.

      – Я надеялся переубедить Маурицио, мы говорили всю ночь, но он стоял на своем.

      – Он был упорен, – прошептал Антонио.

      – Упрям, – уточнил Помпилио. – Под утро, когда мы оба поняли, что разговор зашел в тупик, Маурицио сказал, что я не прав и дело идет к дуэли. А я сказал, что раз он чувствует себя оскорбленным, то должен выбрать оружие. – Пауза. – Маурицио выбрал сабли.

      Потому что к тому времени младший Кахлес уже несколько лет познавал тайны