Кардонийская рулетка. Вадим Панов

заученно, а именно убежденно: Кира верила в то, что говорила.

      – Меня агитировать не надо, – вздохнул Драмар. – Но участие в Конфедерации дело добровольное, и если один сосед обижен, добра не жди.

      – Нас крепко обидели.

      Накордо помолчал, давая понять, что имел в виду другого соседа, но кивнул:

      – Согласен.

      И отвернулся, подставив лицо под соленые брызги.

      Несмотря на название, Глубокая бухта была самой мелкой из всех и предназначалась для вспомогательных судов, катеров и ремонта паровингов. По ее периметру стояли четыре эллинга, к одному из которых и подошел катер.

      – Меня пустят?

      Накордо загадочно улыбнулся.

      К удивлению девушки, охрану эллинга несли не привычные вахтенные, а морские десантники в полной боевой выкладке: каски, пистолеты в кобурах и карабины. К тому же их было слишком много: на пирсе, у ворот, у дверей, на крыше – куда ни повернись, взгляд обязательно упирался в хмурых парней.

      – Так меня пустят?

      – Понятия не имею.

      – Драмар!

      – Я сделал тебе допуск, – сдался мужчина.

      – Напомнил о моем происхождении? – нахмурилась Кира.

      – Сказал Хоплеру, что не смогу тебе солгать, а о происхождении он вспомнил сам.

      – Ну и ладно, – махнула рукой девушка. Козырять фамилией она не любила, но никогда не отказывалась принять то, что гарантировало происхождение. – Что внутри?

      – Маленькое чудо.

      На самом деле – огромное.

      В закрытом эллинге прятался самый большой паровинг из всех, что Кире доводилось видеть, – гигантская машина, больше похожая на готовящегося взлететь простера. Невозможная и невообразимо прекрасная.

      Пятидесятиметровое крыло, на котором покоились четыре тяговых двигателя. Всего четыре, но каждый в полтора раза больше стандартного «Ромса», а значит – мощнее. Массивный фюзеляж, внутри которого прятался классический кузель, – именно из-за него, а точнее, из-за Философского Кристалла паровинги превосходили размерами паровозы. Кабина пилотов остеклена, словно капитанский мостик цеппеля: снизу доверху. Выглядит необычно, но обзор из нее, как прикинула Кира, открывается великолепный. Пушек нет, но курсовая башня на месте – шестиствольный «Гаттас» гордо смотрит на ворота эллинга.

      Колоссальная машина важно покоилась на опорах, внушая уважение одним лишь видом, и даже бомбардировщики по сравнению с ней казались недомерками.

      – Драмар, что это?

      – Нравится?

      – А ты как думаешь?!

      Раскрасневшаяся Кира была похожа на ребенка, которому сдали в аренду кондитерскую лавку.

      – Когда его официально примут на вооружение, он будет называться БДР – большой дальний разведчик. Ребята из Мелепорта называют его «бродягой».

      – Дальний разведчик? – Такого обозначения Кира еще не слышала.

      – Мой здоровяк