Кардонийская рулетка. Вадим Панов

одобрительное:

      – Мне нравится, что ты снова спятил, сынок, теперь мы говорим на одном языке!

      Три лиги.

      Сказать, что паровинг болтало, – не сказать ничего. Машину трясло так, что скрип фюзеляжа заглушал вой турбины. Корпус ходил ходуном, и Бааламестре, чтобы удержаться на ногах, вцепился в кресло второго пилота. В котором веселился поймавший кураж Павел.

      – На стекле появился лед!

      – А ты думал, здесь так же жарко, как внизу?

      – Я вообще об этом не думал!

      – Идиот!

      – Я знаю!

      Гатов принялся лихорадочно чиркать что-то в записной книжке.

      – Меня сейчас вырвет!

      – Получишь два наряда, пузо!

      – Хоть десять!

      – Первый двигатель глохнет! – деловито сообщил Павел, не отрываясь от записной книжки. – Я слышу.

      – Ресурса остальных достаточно?

      – Да!

      – Тогда вперед и вверх!

      – Согласен, старик!

      Три с половиной лиги.

      – Мы все умрем!

      – Ты говорил, что на борту есть парашют. Надень его и выкинься, раз страшно!

      – Адмирал!

      – Тихо, толстый, я занят! – Старик не сводил глаз с неба. С чердака неба, на котором он никогда не был.

      Скорость, высота, болтанка и хриплое дыхание. Надрывались все: и люди, и машина, но паровинг упрямо таранил небо, словно Даркадо решил вывести его прямиком в Пустоту.

      Четыре лиги.

      Видимость ноль, сбоят уже два двигателя, давление в кузеле падает, старик смеется, Каронимо бормочет молитву, а Павел удовлетворенно захлопывает записную книжку и прикасается к плечу Даркадо:

      – Кто-то должен сообщить, что эксперимент прошел удачно.

      Старик смотрит на магистра, и тот добавляет:

      – Синьор адмирал. – Пауза. – Вы.

      – Не только ты умеешь выходить за грань, Гатов, – скрипит Даркадо. – Не только ты.

      Старые руки крепко держат штурвал, направляя паровинг вперед и вверх.

      – Я это понял, – шепчет магистр.

      – Вот и молодец.

      Четыре лиги, куда уж больше? Адмирал вздыхает и направляет машину вниз. Рекорд есть, приключение закончилось, и настроение на пять с плюсом. И будет оставаться таким еще долго. Очень-очень долго.

      – Я все еще пилот, сынок, я все еще пилот.

      – Вы – лучший.

      – Это невозможно, – стонет Бааламестре и складывается пополам, стремительно избавляясь от завтрака.

      – Откуда ведро? – поинтересовался Даркадо.

      – Припас на всякий случай, – докладывает магистр.

      – Ты действительно гений, – ухмыльнулся старик. – И выглядишь не таким нахальным, как на земле.

      – Я ведь сказал, что все понял.

      – Но машину ты построил отличную, – продолжил адмирал. – Я думал, мы развалимся на двух лигах.

      – Я тоже.

      – Хорошо, что мы думали неправильно.

      Лед постепенно сходил со стекла, и испытатели увидели на горизонте маленькую точку – Мелепорт. Такой родной, такой