Кардонийская рулетка. Вадим Панов

да, Мерса, ты бунтуешь просто так или тяжкие воспоминания гнетут?

      – Я э-э… не бунтую.

      – Уже не важно, – отмахнулся Хасина. – Тебя – пороли?

      – Расскажи, как это было?

      – Участвовал в каком-нибудь мятеже?

      – Или на мелком воровстве спалился?

      – Ни на чем я не палился, – отмахнулся Энди. – А пороли меня всего один раз э-э… в молодости э-э… когда я работал учеником алхимика на Герметиконе.

      – И сильно сей опыт помешал тебе в жизни, месе карабудино?

      Алхимик наконец понял, что обрадованные возможностью развлечься друзья просто так не отстанут, и перешел в контратаку:

      – Альваро, никак не ожидал, что ты э-э… убежденный сторонник телесных наказаний. Это разве не флукадрук?

      – Когда-то я считал телесные наказания несомненным доказательством человековской дикости, но с течением времени понял, что в этом инструменте заложен определенный смысл, – важно ответил Хасина. – Тщательно и беспристрастно проанализировав доступную информацию, я убедился, что в некоторых случаях подобное воздействие необычайно эффективно. Ты, Мерса, не медикус, но наверняка слышал аксиому, что яд в разумных дозах оказывает положительный эффект. – Альваро с наигранной печалью оглядел офицеров. – Человеки несовершенны, говорю вам как сторонний и нейтральный наблюдатель, человеков следует улучшать.

      – Не такой уж ты нейтральный, – громко заметил Энди, поправляя очки.

      – Это еще почему?

      – Давно хотел спросить: в чем цель твоих э-э… исследований? Что будет, когда твоя раса соберет достаточно сведений о человечестве?

      Контратака удалась: разогретые пивом офицеры охотно переключились на новую тему и принялись забрасывать медикуса каверзными вопросами:

      – Вторжение?

      – Ты будешь нас вешать?

      – Альваро, брат, за что?

      – Хасина, я всегда был добр к тебе.

      – Жалкие, жалкие человеки, – усмехнулся медикус. – Вы способны мыслить исключительно насилием.

      – Ты вроде не возражал против телесных наказаний. Почему бы тебе не согласиться с массовыми убийствами?

      – Вы убьете всех или оставите немного рабов?

      – Чтобы кто-то возделывал для вас поля.

      – Я не хочу быть рабом.

      – Или вы нас съедите?

      Альваро помолчал, хлебнул ароматного пива, после чего добродушно продолжил:

      – Посмотрите на меня, человеки, посмотрите и убедитесь, насколько развита моя раса. Постарайтесь понять, гвини патэго, что мы образованны, умны и миролюбивы. И лишь благодаря нашей невероятной доброте вы до сих пор засоряете Вселенную своей жалкой цивилизацией.

      «– Пораскинь мозгами, Мерса: человеки открыли десятки пригодных для жизни миров, но не освоили и сотой части Вселенной. Да что там сотой – миллионной! Вы ползаете по малюсенькому уголку необъятного, а пыжитесь так, словно положили в карман все существующие звезды. Вы не встретили разумных и, гвини патэго, решили, что являетесь